Марк шварц семья. Любовь и разлука Исаака Шварца

Владимир Максимович Шварц (1808-1872) - генерал-адъютант, генерал от артиллерии, член Военного Совета.

Биография

Сын подпоручика Максима Максимовича Шварца от брака его с Елизаветой Осиповной Барановой, дочерью статского советника и сестрой поэта Д. О. Баранова. Образование получил в Пажеском корпусе, откуда был выпущен 13 апреля 1825 года прапорщиком с зачислением в конно-артиллерийскую № 10 роту, а некоторое время спустя был переведён в гвардейскую конную артиллерию.

В 1828-1829 годах Шварц принимал участие в кампании против турок, по возвращении из которой он вошёл в состав войск, назначенных для подавления польского восстания. Обе эти кампании дали возможность Шварцу отличиться. За взятие Варшавы он был награждён орденом св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и польским знаком за военное достоинство 4-й степени, с тех пор он быстро повышался в чинах.

В 1839 году Шварц был произведён в полковники и назначен командиром батарейной батареи гвардейской конной артиллерии, а три года спустя назначен командующим лейб-гвардии конной артиллерией. Пожалованный 28 января 1848 года в звание флигель-адъютанта, Шварц в следующем году, 3 апреля, был произведён в генерал-майоры и утвержден командиром лейб-гвардии конной артиллерии.

В 1851 году он был награждён орденом св. Владимира 3-й степени и 26 ноября за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах был удостоен ордена св. Георгия 4-й степени (№ 8598 по кавалерскому списку Григоровича - Степанова).

Зачисленный 6 декабря 1852 года в свиту Его Императорского Величества с оставлением в занимаемой должности, Шварц в 1855 году был заведующим артиллерийской частью в Кронштадте. 30 августа 1857 года он был произведён в генерал-лейтенанты и тогда же назначен состоять при генерал-фельдцейхмейстере Его Императорском Высочестве великом князе Михаиле Николаевиче, при котором состоял три года - вплоть до назначения своего в 1860 году начальником артиллерии Отдельного Гвардейского корпуса. Эту должность он занимал всего два года, причем в 1861 году был награждён орденом св. Владимира 2-й степени.

В 1862 году Шварц был назначен на пост начальника артиллерии в Царстве Польском и 6 июля (по данным Г. А. Милорадовича - 6 июня) того же года пожалован в генерал-адъютанты. Занимая эту должность в трудное время второго польского восстания, Шварц своей энергией, опытностью и распорядительностью много способствовал быстрому и успешному подавлению этого восстания. За это он 1864 году был переименован в начальники артиллерии Варшавского военного округа и был награждён орденом Белого орла.

Назначенный в 1865 году членом Военного Совета и инспектором войск, Шварц возвратился в Санкт-Петербург, и деятельность его с этого времени сосредоточилась в разных комиссиях. В том же году он был награждён орденом св. Александра Невского, а два года спустя был назначен членом комиссии по поводу преступления Каракозова. В том же 1867 году он занял должность начальника Военно-госпитального комитета.

В следующем 1868 году, 20 мая, Шварц был произведён в генералы от артиллерии, с оставлением в звании генерал-адъютанта и во всех занимаемых им должностях и с зачислением по гвардейской конной артиллерии. Вслед за тем он был назначен председателем особой комиссии по изменению устава Санкт-Петербургской медико-хирургической академии.

В 1871 году Шварц был награждён бриллиантовыми знаками к ордену св. Александра Невского.

Преди прочих наград Шварц имел российские ордена св. Станислава 1-й степени (1854 год), св. Анны 1-й степени (1856 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1859 году).

В. М. Шварц скончался в Санкт-Петербурге 27 сентября 1872 года, похоронен на Волковом кладбище (В ряде источников ошибочно указывается другая дата - 7 октября).

По словам П. П. Карцова Владимир Максимович Шварц был человеком правды, не изменявшим своих честных убеждений и правил ни из угождения сильным мира сего, ни из житейских видов и почестей.

Семья

Жена - Александра Алексеевна Томилова (1815-1878), дочь и наследница известного коллекционера и мецената Алексея Романовича Томилова (1779-1848) от брака его с Варварой Андреевной Мельгуновой (1784-1823), племянницей сенатора А. П. Мльгунова. Похоронена рядом с мужем на Волковом кладбище. Их дочери:

• Елизавета (1841-1882), замужем за статским советником Владимиром Юльевичем Джулиани.
• Варвара (1843-1863)
• Александра (1848-1926), с 1868 года фрейлина двора, наследница имения Успенское. С 1874 года замужем за Владимиром Степановичем Адамовым (1838-1877). Овдовев, в 1878 году вторично вышла замуж за Евгения Григорьевича Шварца (1843-1932), своего дальнего родственника.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л-Я. М., 2009
• Милорадович Г. А. Список лиц свиты их величеств с царствования императора Петра I по 1886 год. Киев, 1886
• Потоцкий П. Столетие российской конной артиллерии (1794-1894 г.). СПб., 1894
• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896-1918.
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 августа. СПб., 1872
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769-1869). СПб., 1869
• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711-1984). Биографии бывших пажей с портретами. Фридрихсгамн, 1894

Семья – словечко странное,
Хотя не иностранное.
– Как слово получилось,
Не ясно нам совсем.
Ну, «Я» – мы понимаем,
А почему их семь?

Не надо думать и гадать,
А надо просто сосчитать:
Два дедушки,
Две бабушки,
Плюс папа, мама, я.
Сложили? Получается семь человек,
Семь «Я»!

– А если есть собака?
Выходит восемь «Я»?
– Нет, если есть собака,
Выходит Во! – семья.
(М. Шварц)

2. Тост за дом

Шумит ли вьюга за окном,
Листва ли пышная играет –
Всегда нас милый отчий дом
С большим радушьем принимает.
И потому желаем мы,
Чтоб никогда не наступало
В углах – беды, в сердцах – зимы,
И всё в нём радостью дышало.
Цвети и здравствуй, добрый дом,
Мы за тебя сегодня пьём!
(И. Яворовская)

3. Семья и дом

Семья и дом – как свет и хлеб.
Родной очаг – земля и небо.
В спасение даны тебе,
в каких бы ты заботах не был.

Пусть тороплив у жизни бег,
куда бы ни вела дорога,
в твоей изменчивой судьбе
прекрасней дара нет от Бога.

Они хранят тебя всегда,
сколько б ни странствовал по свету,
как путеводная звезда,
и нет святей святыни этой.

Твоей семьи тепло и свет –
вот лучшая душе отрада.
Иного счастья в мире нет,
иного счастья и не надо.
(И. Афонская)

4. Песенка о нашей семье (мотив "Песенки о медведях")

Где-то на белом свете наша семья живет,
Горя и бед не знает, дружною слывет.
Вместе читаем книги, вместе в кино идем,
В праздник поем и пляшем, в будни дела найдем!

Мама белье стирает, сын подметает пол,
Папа обед готовит, слушая футбол.
Спорится вмиг работа, каждый к труду привык.
И отдыхать умеем, жарим в лесу шашлык!
Ла-ла-ла... Дружная у нас семья!

5. Семья

Мне очень важно,
Мне очень нужно,
Чтоб вся семья
Собиралась за ужином!
Выложит дед,
Что узнал из газет,
Бабушка же,
Поправляя очки,
Что засушила
Шалфея пучки...
Папа и мама –
О важной работе,
Брат – о рыбалке,
Футболе, походе...
И о контрольной
Сегодняшней я...
За окнами вечер,
А в доме – СЕМЬЯ!
(В. Дробиз)

6. Мой дом

Скворцы живут в скворечнике,
Очки живут в очечнике,
Лиса живет в своей норе,
Живут деревья на горе…
И у меня есть тоже дом,
Он самый лучший:
Мама в нём!
(М. Тахистова)

7. В День Семьи!

Семейная радость
Счастливые лица!
Желаю всем семьям
Любовью светиться!

Пусть в семьях весёлый
Звучит детский смех,
Добрый и радостный
Праздник для всех!

Любовь процветает
Кругом по Земле!..
Мир вашему дому
И в каждой семье!
(Е. Морозова)

8. Дом

Дом, как известно всем давно, -
Это не стены, не окно,
Это не стулья со столом:
Это не дом.

Дом - это то, куда готов
Ты возвращаться вновь и вновь,
Яростным, добрым, нежным, злым,
Еле живым.

Дом - это там, где вас поймут,
Там, где надеются и ждут,
Где ты забудешь о плохом, -
Это твой дом.
(Е. Куменко)

9. К Дню семьи

Жизнь и теплей, и много интересней,
И в ней надёжней можно устоять,
Когда идёшь по этой жизни вместе.
А потому – и дальше так держать!

Друг другу быть надёжною опорой,
Добрее и терпимее – втройне…
Храни вас Бог от зла и от раздора…
Пусть вечным будет мир у вас в семье!
(Е. Груданов)

10. Про любовь

Мама на папу глядит,
Улыбается,
Папа на маму глядит,
Улыбается,
А день самый будний,
Не воскресение,
И за окошком – не солнце,
А вьюга,
Просто такое у них
Настроение,
Просто они
Очень любят друг друга.
От этой любви
И легко, и светло.
Мне с папой и мамой
Так повезло!
(О. Бундур)

11. Семья

Семья - источник радости и счастья,
Любви неиссякаемый родник.
И в ясную погоду, и в ненастье
Хранит семья и ценит жизни миг.

Семья - оплот и сила государства,
Хранящая традиции веков.
В семье ребёнок - главное богатство,
Луч света, как маяк для моряков.

Лучи растут, становятся всё ярче
И люди жадно тянутся на свет.
Душа семьи становится богаче,
Когда царят любовь в ней да совет.

Когда царит взаимопониманье,
Тогда весь мир лежит у ваших ног.
Любовь в семье - основа Мирозданья.
Так пусть хранит все наши семьи Бог!
(Л. Гайкевич)

12. Хорошо

Хорошо, чтоб дома ждали,
На звонок спешили к двери,
Открывали, целовали,
Согревали руки, верно?

Хорошо, чтобы за чаем
С пирогами и вареньем
Отодвинулись печали
Разговором добрым, верно?

Хорошо, чтобы на свете
Пахло снегом, солнцем, вербой,
Чтобы всюду знали дети,
Что войны не будет, верно?

Хорошо, чтоб нас любили,
Как подснежник любят первый,
И тогда, тогда любые
Не страшны на беды, верно?!
(М. Тахистова)

13. Семья

Семья – это счастье, любовь и удача,
Семья – это летом поездки на дачу.
Семья – это праздник, семейные даты,
Подарки, покупки, приятные траты.

Рождение детей, первый шаг, первый лепет,
Мечты о хорошем, волнение и трепет.
Семья – это труд, друг о друге забота,
Семья – это много домашней работы.

Семья – это важно!
Семья – это сложно!
Но счастливо жить одному невозможно!
Всегда будьте вместе, любовь берегите,
Обиды и ссоры подальше гоните,
Хочу, чтоб про вас говорили друзья:
Какая хорошая Ваша семья!

14. Тост за наши корни

Этот тост за наши корни:
Что за древо без корней?
Пусть живётся им просторней,
Пусть им любится сильней!
(И. Яворовская)

https://сайт/stixi-pro-semyu/

15. Крыша дома твоего

Мы все спешим за чудесами,
Но нет чудесней ничего,
Чем та земля под небесами,
Где крыша дома твоего.

Вмиг огорчения любые
Исчезнут все до одного,
Лишь вспомнишь звёзды голубые
Над крышей дома своего.

И если вдруг тебе взгрустнётся,
То грусть не значит ничего,
Когда ты знаешь, что под солнцем
Есть крыша дома твоего.

Мир полон радости и счастья,
Но край родной милей всего…
И так прекрасно возвращаться
Под крышу дома своего!
(М. Пляцковский)

16. Сказочка

Мама папу повстречала –
Это сказочки начало.

Родила для папы сына –
Это будет середина.

Нет счастливее отца!
Нет у сказочки конца!
(О. Бундур)

https://сайт/stixi-pro-semyu/

17. Семья

На Руси это издавна чтимо,
Что в нашей, наверно, крови:
Чтобы женщина шла за мужчиной
В испытаниях, в скитаниях, в любви.
Чтоб, его признавая начало,
Все тревоги в себе затая,
Все же исповедь вспоминалась:
Мы не просто вдвоем, мы – семья.
Чтобы мудрость в себе находила,
Распрямясь перед сыновним лицом,
Повторить с материнской силой:
«Посоветуйся, сын, с отцом!»
Чтоб все страхи снося в одиночку,
Говорила, измаясь, в конец:
«Обними-ка отца, слышишь, дочка,
Что-то нынче устал наш отец…»
И глядела бы с явной отрадой,
Как теплеет любимого взгляд,
Когда сядут за стол они рядом,
Как сегодня, к примеру, сидят…
Мы едины любовью и верой,
Мы едины землей и трудом.
И распахнуты дружеству двери
В наш добротный, устойчивый дом.
(Т. Кузовлева)

18. Твоя опора

Любили тебя без особых причин
За то, что ты – внук,
За то, что ты – сын,
За то, что малыш,
За то, что растёшь,
За то, что на папу и маму похож.
И эта любовь до конца твоих дней
Останется тайной опорой твоей.
(В. Берестов)

19. Родительский дом

Родительский дом - это место из Рая…
Где время застыло на стрелках часов…
И мама, всем сердцем ошибки прощая,
Подарит тебе теплоту и любовь!

20. Маме с папой посвящаю

И мама, и папа,
И мама, и папа
Во мне
От рожденья
Живут.
И мама, и папа
И мама, и папа
И плачут со мной,
И поют.

Живёт во мне мамочка
Ласковым словом,
А папа живёт – озорным,
А мама – любовью
К нарядным обновам,
А папа – к проделкам
Смешным!

Я в зеркале вижу,
Я в зеркале вижу
От мамы и папы – привет.
И вот подхожу к ним
Всё ближе и ближе,
А вы говорите – их нет…

А мама и папа,
А мама и папа
Во мне
От рожденья
Живут.
А мама и папа,
А мама и папа
Со мной
Эту песню
Поют!
(Н. Пикулева)

21. Что может быть семьи дороже?

Что может быть семьи дороже?
Теплом встречает отчий дом,
Здесь ждут тебя всегда с любовью,
И провожают в путь с добром!
Отец и мать, и дети дружно
Сидят за праздничным столом,
И вместе им совсем не скучно,
А интересно впятером.
Малыш для старших как любимец,
Родители - во всем мудрей,
Любимый папа - друг, кормилец,
А мама ближе всех, родней.
Любите! И цените счастье!
Оно рождается в семье,
Что может быть ее дороже
На этой сказочной земле.

22. Моя семья

Кто домой приходит поздно,
Кто на вещи смотрит грозно?
Кто меняет лампочки? –
Ну, конечно – папочка!

Кто с утра до ночи белкой,
Моет, варит, режет мелко?
Кто летает ласточкой? –
Ну, конечно – мамочка!

Кто готов построить дом,
Бегать, прыгать, ржать конем?
Кто наш непоседушка? –
Ну, конечно – дедушка!

Кто расскажет на ночь сказку
Про Принцессу-Златовласку,
Испечет оладушки? –
Ну, конечно – бабушка!

Кто сломает, что построил,
Кто поможет мне с сестрою?
Кто шалун – мальчишка? –
Вот и он – братишка!

Кто вся в бантиках и куклах,
Вся в эмоциях и чувствах?
Кто поет, как птичка? –
Это же – сестричка!

Кто, вы спросите меня,
Эти милые друзья?
Я отвечу, не тая, –
Это всё – моя СЕМЬЯ!
(В. Тунников)

23. Семейное древо

Чудесное дерево есть у меня.
Оно мне - семья,
И оно мне - родня.
На дереве этом
До старческих лет
Гнездился мой прадед,
А также мой дед.
Мой папа
На нем научился взлетать
И смог настоящею птицею стать!
И, как в колыбели,
Со мной
До утра
На дереве этом
Качались ветра.
А листья трезвонили,
Как бубенцы,
Когда у меня
Появились птенцы…
(Г. Дядина)

24. Гимн Семьи

И дом, молитвой освященный,
Стоит открытый всем ветрам,
И учит бабушка внучонка
Словам: «отчизна», «мама», «храм».

Припев:

Живите в ладу и гармонии.

Любовью Петра и Февронии.

Семья – любви великой царство.
В ней вера, праведность и сила.
Семья – опора государства,
Страны моей, моей России.

Семья – источник изначальный,
Небесным ангелам хранимый.
И грусть, и радость, и печали –
Одни на всех, неразделимы.

Припев:
Друг друга храните во все времена,
Живите в ладу и гармонии.
И пусть будет жизнь ваша освящена
Любовью Петра и Февронии.

Пусть повторятся в поколеньях
Благословенной жизни дни.
Храни, Господь, очаг семейный,
Любовь любимых охрани.
(И. Резник)

25. Песня праздника "Счастливая московская семья"

Дети:
Когда вокруг такой веселый воздух,
Танцуют в небе птицы и птенцы,
И позабыв про свой солидный возраст,
Танцуют с нами мамы и отцы.

Вместе:
Счастливая московская семья –
И никого дружнее нет на свете!
Танцуем вместе Папа, Мама, Я –
И в небесах, танцуя, солнце светит.

Отцы:
Улыбки освещают наши лица –
Как здорово отцом хорошим быть:
С детьми своими петь и веселиться,
И маме их цветы преподносить.

Мамы:
А что еще, скажите, мамам нужно,
Чтоб говорить всегда: "Вот это – жизнь!",
Когда мужья и дети пляшут дружно:
Одни – хип-хоп, ну а другие – твист!
(С. Осиашвили)

26. А семья – это всё

А семья – это дом,
Это двое и третий,
И, быть может, четвёртый,
И пятый потом.
Это тёплые строки
В желанном конверте,
Если машет разлука
Печальным крылом.

А семья – это свет,
Что незримо и щедро
Озаряет всю жизнь
И сопутствует нам.
Это – творчество,
Где ни последних, ни первых,
Где и радость, и горе –
Всегда пополам.

А семья – это всё.
Без неё холодеет
Одинокая мысль,
Одинокая жизнь.
Ничего не бывает
На свете роднее,
Ничего, как ни думай
И как ни храбрись...
(И. Яворовская)

27. Кто чей

– Чей ты, чей, лесной ручей?
– Ничей!
– Но откуда ты ручей?
– Из ключей!
– Ну, а чьи же ключи?
– Ничьи!
– Чья берёзка у ручья?
– Ничья!
– А ты девушка-лапушка?
– Я мамина, папина и бабушкина!
(О. Бедарев)

28. Как появилось слово «семья»?

Когда-то о нем не слыхала земля.
Но Еве сказал перед свадьбой Адам:
Сейчас я тебе семь вопросов задам:
Кто деток родит мне, богиня моя?
И Ева тихонько ответила: «Я».
Кто платье сошьет, постирает белье.
Меня приласкает, украсит жилье?
Ответь на вопрос подруга моя..?
– «Я, я, я» – Ева молвила – «Я».
Сказала она знаменитых семь «Я».
И так на земле появилась семья.

29. Семья

Мне бабушка сказку расскажет,
И сделает сладкий пирог,
И даст мне немножечко пряжи,
Чтоб с кошкой побегать я мог!

А дед мне подарит рубанок,
Гвоздей принесёт, молоток,
И будет готов спозаранок
Скворечник у нас и совок!

А папа возьмёт на рыбалку,
Расскажет о травах лесных…
Мы рядом, немного вразвалку
пойдём мимо елей грибных.

Грибов наберём на опушке,
Затейливый корень найдём,
В забытой лесничей избушке
Мы чаю с малиной попьём…

А мама, склоняясь над кроваткой,
Спокойную песню споёт,
На цыпочках выйдет украдкой
И добрые сны позовёт!

А в окна врывается ветер,
Я думаю, долго не сплю:
Ну чем мне на это ответить?
Я просто их очень люблю!
(М. Тахистова)

https://сайт/stixi-pro-semyu/

30. Счастье

О, Боже правый,
Как ты прав:
Какое счастье –
Муж и дети;
Жить, не меняя
Переправ...
Чтоб быть счастливей
Всех на свете!
(Н. Самоний)

31. Посвящение родителям

Город тихий детства нашего
По ночам так часто снится:
Словно путника уставшего,
Манит дому поклониться.

Ах, как были упоительны
Дни безоблачные эти!
Подарили нам родители
Счастье жить на белом свете…

Там игрушечные домики,
Затаившись в дреме сладкой,
Словно сказочные гномики,
В речку смотрятся украдкой.

В этой ласковой обители
Ждут, когда приедут дети,
Постаревшие родители,
Что дороже всех на свете.

Память болью отзывается –
Близких мы невольно раним:
Слово грубое срывается,
А потом на сердце камень…

Вы простите, коль обидели
Невнимательные дети!
Все б мы отдали, родители,
Лишь бы жили вы на свете…

В толще времени теряются
Все деяния земные,
Но во внуках повторяются
Ваши черточки родные:

Рода вашего хранители
Пусть шагают по планете!
Как мы счастливы, родители,
Что вы есть на белом свете!
(И. Кривицкая-Дружинина)

32. Охота запрещена

Напоминаю вам, друзья,
А вдруг не слышал кто-то,
Отныне на родителей
Запрещена охота!
И под кроватью затаясь,
И за углом буфета,
Нельзя теперь в родителей
Стрелять из пистолета!
Запрещено подстерегать
На кухне и в гостиной,
Когда они на водопой
Идут тропою длинной.
Проверьте, ваша доброта
Еще вознаградится –
Родители всего одни,
И могут пригодиться!
Советы укротителя:
На дикого родителя
Не надо топать и кричать,
А надо лаской приручать!
(М. Шварц)

33. Моя семья

Мне послана судьбой моя семья.
Она дает мне теплоту, участье.
В ней сын и дочка, мама, брат и я,
И внучка милая – мой лучик счастья.

Без них мне просто невозможно жить!
Они со мной – дом радостью сверкает.
Я буду жизнь всегда за то любить,
Что мне награда – их любовь большая!

34. Любовь! Семья! Верность!

Мы с любовью в сердце вырастаем,
Если ею полнится семья.
Свои чувства верностью питаем,
Если рядом верные друзья.

Ради близких мы на всё готовы.
Выше к ним не знаем мы любви!
На любую жертву мы готовы!
Лишь бы были счастливы они!

В жизни семьи разные бывают,
К сожаленью, изменить нельзя.
Верю, те, кто хочет, обладают!
Среди них и вы, мои Друзья!!!
(А. Мальцев)

На первый взгляд кажется, что жизнь Шварца - пример благополучия Его песни пела вся страна, мелодии из «Белого солнца пустыни», как и сама картина, были самыми любимыми у космонавтов. Именно его музыка впервые на советских станциях прозвучала на околоземной орбите. С ним работали самые выдающиеся театральные и кино режиссёры - Товстоногов, Якобсон, Пырьев, Швейцер, Ромм, Лунгин. Он лауреат Государственной премии и трёхкратный обладатель кинопремии «Ника». А за фильм «Дерсу Узала» японского режиссёра Акиро Куросавы был удостоен «Оскара». Кстати, на сегодняшний день это единственный музыкальный «Оскар» в России. Но на самом деле жизнь этого величайшего мастера была полна трагедий, потерь и разочарований. А сам он, сочиняя гениальные мелодии, около полувека прожил в небольшом посёлке Ленинградской области.

Родился Исаак Шварц в 1923 г. на Украине. В Ленинград семья переехала в 1930-м и жила в центре, рядом с Невским проспектом. То, что мальчик талантлив было ясно с самого начала. Уже в 12 лет он победил на конкурсе юных дарований в Ленинградской филармонии. А весной 1936-го 13-летний Исаак снялся в фильме «Концерт Бетховена». Однако затем наступила чёрная полоса. В 1936-м был арестован и через два года расстрелян его отец - профессор-арабист Ленинградского университета. Всю семью выслали из Ленинграда в Киргизию.

Любил «слушать тишину»

Казалось, отчаянью нет предела, клеймо «сын врага народа» должно было закрыто всё двери, но нет. Мать устроилась на швейную фабрику, а 14-летний Исаак стал давать уроки игры на фортепьяно для детей местных чиновников. Работал тапёром в кинотеатрах, подрабатывал концертмейстером. Войну он встретил руководителем хора Краснознамённого ансамбля песни и пляски Фрунзенского военного округа. Казалось, можно было продолжать там службу, но юноша идёт на фронт. Был сапёром и в 1942-м получил тяжёлую контузию. В Ленинград 22-летний Шварц вернулся только в 1945-м. И здесь удача - он знакомится с Дмитрием Шостаковичем, с которым они сразу нашли общий язык. Признанный классик не просто оценил талант молодого автора, но и помог юноше поступить в консерваторию и даже оплачивал учёбу одарённого, но бедного студента.

Исаак Шварц работал тапёром в кинотеатрах, подрабатывал концертмейстером. Фото: АиФ/ Елена Данилевич

В 1946-м Шварц помимо фортепьяно освоил и аккордеон. Зная об этом, в консерватории его попросили летом поработать массовиком-затейником в одном из пионерских лагерей. Так в 1946-м он впервые приехал в посёлок Сиверский в 70 км от Петербурга. Впоследствии это сыграло решающую роль в его жизни и творчестве. Сиверская так очаровала великого мелодиста, что в 1964-м он построил здесь простой без особого комфорта и архитектурных излишеств домик, и навсегда поселился в этом месте. Называл себя «сиверским отшельником» и не уставал повторять, что любит в примыкающем сосновом лесу «слушать тишину».

Исаак Шварц называл себя «сиверским отшельником».Фото: АиФ/ Елена Данилевич

Никогда не халтурил

«Я счастлив, что всё так удачно сложилось, - писал об этом повороте судьбы сам композитор. - И вправду, это моё место, благословенное место, я его отлично чувствую, и оно меня, вероятно, тоже. Судите сами, я здесь написал огромное число музыки, два балета: «Страна чудес» и «Накануне» (по роману Тургенева). В Сиверской появилась моя музыка к известным спектаклям Георгия Товстоногова, таким как: «Идиот», «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты»… Да и музыки к фильмам написано до чёртиков! Причём многие из этих кинокартин, что мне, безусловно, приятно, стали любимы нашим народом. Это «Звезда пленительного счастья» - там моя песня «Кавалергарда век недолог». «Соломенная шляпка», где «Иветта, Лизетта, Жоржетта…»? И, конечно, «Белое солнце пустыни». Практически под всем можно подпись ставить: «Сделано в Сиверской!» Так что есть чем похвастать… Здесь родились более ста пятидесяти мелодий к спектаклям и фильмам. И одна единственная самая «космическая» в мире песня… В «Книге рекордов Санкт-Петербурга» сказано, что я тот самый композитор, чья музыка впервые зазвучала в космосе. Это была моя песня «Ваше благородие, госпожа Удача!» из фильма Владимира Мотыля «Белое солнце пустыни».

Кстати, «Книгу рекордов Санкт-Петербурга» Шварцу подарил космонавт Георгий Михайлович Гречко с трогательной надписью: «Исааку Иосифовичу Шварцу с благодарностью за музыку, которая вдохновляет космонавтов на полёт! Космонавт Г. Гречко. 6.10.2007».

Творил он с невероятным азартом. Начиная с 58-го, каждый год выдавал по несколько песен к самым кассовым советским картинам. «Женя, Женечка и Катюша», «Возвращение Святого Луки», «Братья Карамазовы», «Проверка на дорогах», «Соломенная шляпка», «Блондинка за углом»... В его музыке уживались нежность и драматизм, а мелодия, казалось бы, лилась сама собой.

«Могу сказать с чистой совестью, что я никогда не халтурил в кино, - говорил Исаак Шварц. - Впрочем, как и в театральной работе. Мне ни за одну работу свою не стыдно».

С ним считали работать за честь многие знаменитости. Они приезжали прямо сюда, в Сиверскую. Для своих друзей Шварц на участке построил ещё один тоже очень скромный домик.

С ним считали работать за честь многие знаменитости. Фото: АиФ/ Елена Данилевич

Именно в его стенах Булат Окуджава писал «Путешествие дилетантов», жили Акира Куросава и Иосиф Бродский, неделями гостил Павел Луспекаев. Сюда дважды приезжал Владимир Высоцкий, а Андрей Миронов искал «подход» к «Соломенной шляпке». Сегодня здесь мемориальный музей. В комнатах бережно, в деталях сохраняется вся обстановка. Открыт рояль, на нём недописанная партитура, карандаш, который, кажется, только что оставил хозяин, фотографии с автографами известных на весь мир гостей.

Местные жители платили именитому земляку искренней любовью. Сиверской музыкальной школе искусств присвоено имя мастера. И сегодня в Гатчинском доме культуры состоится концерт, посвящённый дню рождения маэстро, а до 1 июня в музее-усадьбе продлится выставка «Музыка - это «я», это «душа», это «жизнь».

FAMILY THERAPY. CONCEPTS and METHODS

Fifth Edition

Allyn & Bacon Pearson Education, Inc.

Майкл Николе Ричард Шварц

СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ. КОНЦЕПЦИИ и МЕТОДЫ

УДК 615 ББК 53.5 Н63

MICHAEL P. NICHOLS, PH.D. RICHARD С SCHWARTZ, PH.D.

FAMILY THERAPY. CONCEPTS AND METHODS

Fifth Edition

Allyn & Bacon

Pearson Education, Inc.

Предисловие С. Минухина Оформление и макет художника А. Бондаренко

Николе М., Шварц Р.

Н 63 Семейная терапия. Концепции и методы/Пер, с англ. О. Очкур, А. Шишко. - М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 960 с, ил.

ISBN 5-699-08352-9

Это издание - без сомнения, самый полный учебник по семейной те -рапии, который предлагает обилие информации, представленной с осве­жающей ясностью и отсутствием сложной терминологии. В нем представлено исчерпывающее описание всех известных подходов к семейной терапии: от классических до новейших; вся эволюция семейной терапии от ее зарождения до сегодняшних дней. Авторы книги постарались сделать особый акцент на практической стороне каждого подхода, его методах и техниках. Читатель встретится на страницах книги с основателями семейной психологии - Бейтсоном, Аккерманом, Минухиным, Витакером и другими, а также с новыми именами, с теми, кто творит семейную терапию сегодня.

Для психологов, психотерапевтов, социальных работников, студентов и учащихся, преподавателей колледжей и вузов.

УДК 615 ББК 53.5

ISBN 5-699-08352-9

© 2001 by Michael Nichols.

Published by Arrangement with the original publisher, Pearson Education, Inc., publishing as ALLYN & BACON, a Company

© Оформление. А. Бондаренко, 2004

© OOO «Издательство «Эксмо», 2004

Посвящается нашим женам

Мелоди Николе и Нэнси Шварц

и детям Сэнди и Полу Николе

и Джесси, Саре и Хали Шварц.

Предисловие

В этой книге Майк Николе и Ричард Шварц повествуют нам об истории становления семейной терапии и делают это, нужно отметить, очень неплохо. Трудно представить более информа­тивное и читабельное руководство по этой теме.

Возникшая в конце 50-х, семейная терапия быстро сформи­ровалась благодаря безумию группы конструктивно мыслящих ученых и практиков. Около четырех десятилетий спустя теория и практика представляются сомнительными и неопределенными, что характерно для зрелости. Но вначале, как говорят историки, был Грегори Бейтсон на западном побережье - высокий, чисто выбритый угловатый интеллектуал, генератор идей, который ви­дел семью как систему. На восточном побережье был Натан Ак-керман - коротышка с окладистой бородой, являющийся во­площением харизматического лекаря, для которого семья была совокупностью индивидов, борющихся за поддержание баланса чувств, иррациональностей и желаний. Бейтсон - человек идей и Аккерман - человек страстей, отлично дополняли друг друга. Это Дон Кихот и Санчо Панса семейной системной революции.

Разнообразие открытий в клинической практике 1960-1970 гг. принесло семейной терапии ряд других ее названий - систем­ная, стратегическая, структурная, боуэновская, эмпирическая, а также выдающуюся солидарность в убеждениях и определении поля деятельности. Пионеры семейной терапии объединились в отвержении психоаналитической теории и единогласно приняли системный подход, но, несмотря на это, их терапевтические тех­ники очень различались.

В середине 70-х, когда семейная терапия успешно развива­лась, в сферу ее интересов стали входить самые разнообразные проблемы человека: наркотическая зависимость, госпитализи­рованные психиатрические пациенты, благотворительная по­мощь неимущим, насилие в семье и т . д. Работа в каждом на-

Предисловие

правлении представляла собой вызов. Практики использовали подобную экспансию семейной терапии как возможность при­менения новых подходов, некоторые из них шли вразрез с сис­темным.

Вызов системной теории (официальной науки в наше время) принял две формы. Одна была чисто теоретической: оспарива­лась идея того, что системный подход является универсальной схемой для изучения организации и функционирования всех че­ловеческих объединений. Главный протест исходил от феминис­тов, внимание которых привлекло отсутствие в концепции поня­тий тендера и власти и которые отмечали, как «бесполая теория» провоцирует искажения, если речь идет, например, о насилии в семье. Другая касалась связи теории и практики - возражение выражалось против навязывания системной теории как основ­ной для терапевтической практики. Подвергалась сомнению са­ма техника, однажды определившая поле. Неизбежно оно вновь скроет специфику и заново откроет для изучения свои старые табу: личность, интрапсихическую жизнь, эмоции, биологию, прошлое и особое место семьи в культуре и обществе.

Как свойственно любой официальной науке, она старается сберечь устоявшиеся концепции, тогда как прагматическое вни­мание к специфическим случаям требует новых и специфичес­ких откликов. В результате сегодня у нас есть официальная семей­ная терапия, на покровительство которой претендует Бейтсон, с одной стороны, а с другой - масса замечательных практиков, делающих тонкую и эффективную работу, которая все чаще рас­ходится с понятиями системного подхода. Как следствие - кон­фликт и спор о центральном понятии семейной терапии.

Сегодня, когда мнение об авторитете и ответственности те­рапевта далеко не однозначно, первые семейные терапевты вос­принимаются как «руководители» - убежденные сторонники изменений с четким пониманием того, как их осуществить. Те­рапия всегда была объединением усилий, но ответственность за руководство возлагалась на терапевта.

Некоторые школы семейной терапии стремятся оградить се­мью от назойливости терапевта. Они считают, что слишком на­вязчивое вмешательство может подавить и разрушить семью. Стартовав в качестве принятой в миланской группе идеи участия с сохранением нейтралитета, эта установка не так давно была возрождена конструктивистами, полагающими, что терапия мо­жет быть только диалогом между двумя соконструкторами пове­ствования, которое никоим образом не коренится на проверке

Предисловие

реальности. (Согласно существующей сегодня академической моде, история семейной терапии урезается до прямой линии от Бейтсона до Миланской школы и нарративных конструктивис­тов, тогда как такие имена, как Аккерман, Боуэн, Божормений-Неги, Флек, Хейли, Лидз, Минухин, Сатир, Витакер, Уинн и др., упускаются из виду.) Акцент современных конструктивистов на языке и смысле, а также их осмотрительность в сдерживании власти терапевта преподносится как радикальное новшество. Но эта забота о невмешательстве терапевта некоторым образом рег­рессирует к фрейдовской идее о терапевте как о «чистой доске», на которую пациент проецирует свои трансферентные фантазии.

Прикрывающийся тайнами многочиленных статей и книг по современной семейной терапии, подставное лицо, фикция - жаждущий власти терапевт укладывает пациентов на прокрустово ложе собственных пристрастий, подгоняя их до его параметров. Именно ради спасения семей от вторжения такого типа компе­тентности и создавалось множество новых терапевтических ме­тодов. Но приравненная к власти компетентность - ложная ма­тематика. Кроме того, контроль вовсе не исчез из семейной те­рапии после замены «вмешательства» на «сотворчество». Все, что произошло, - влияние терапевта стало подпольным. Производи­мое незаметно, оно может оставаться неисследованным.

Нарративный конструктивизм - любопытный способ рас­смотрения человеческого опыта, если выделять, что и делают на-рративисты, единственный важный аспект думающего, чувству­ющего и действующего существа, каким все мы являемся. Но такой философский взгляд, импортированный неизменным в интер­венционистскую кампанию, каковой и является семейная тера­пия (которая в конце концов существует для того, чтобы избав­лять от страданий), рождает сказочное чудище: терапевта, не осоз­нающего эффекта своих вмешательств, действующего, опираясь на власть, незримую для него. Единственный способ избежать воздействия, подобного удару кувалдой, как полагают сегодня многие, - это вмешательство только в качестве соконструктора повествований - как будто люди не только подвергаются воз­действию, но и не представляют собой ничего, кроме повество­ваний о себе.

ОСНОВЫ СЕМЕЙНОЙ ТЕРАПИИ

В списке студентов не так уж много информации. Только имя, Холли Роберте, факт, что она учится на последнем курсе колледжа , и характеризующая ее жалоба: «Затруднения в принятии решений».

Первое, что сказала Холли, придя на прием: «Я не уверена, что должна здесь находиться. У вас, вероятно, много пациентов, которые нуждаются в помощи больше, чем я». Потом она начала плакать.

Была весна. Цвели тюльпаны, деревья одевались в зеленую листву, и лилии наполняли воздух благоуханием. Жизнь во всех своих проявлениях проходила мимо нее, а Холли пребывала в мучительной, необъяснимой депрессии.

Решение, в принятии которого затруднялась Холли, касалось того, что она будет делать после выпускных экзаменов. Чем сильнее она старалась это понять, тем меньше могла сосредоточиться. Она начала просыпать и пропускать занятия. В итоге ее соседка по комнате предложила обратиться в службу здоровья. Холли сказала: «Я не пойду. Сама могу справиться со своими проблемами».

Тогда я занимался катарсической терапией. У большинства людей имелись истории, чтобы рассказать их, и слезы, чтобы поплакать. Я думаю, в некоторых историях сгущались краски ради привлечения симпатии и внимания окружающих. Мы, по-видимому, разрешаем себе поплакать только при некоторых особо извиняющих нас обстоятельствах. Мы стыдимся проявления любых человеческих эмоций и чувствуем себя виноватыми, если идем на это.

Майкл Николе, Ричард Шварц

Я не знал, что стояло за депрессией Холли, но был уверен, что смогу помочь. Я чувствовал себя спокойно рядом с депрессивными людьми. В свое время, когда я заканчивал университет, умер мой друг Алекс, и мне самому пришлось пережить непродолжительную депрессию.

Когда умер Алекс, у меня были летние каникулы, которые в моей памяти окрасились в темный цвет скорби. Я много плакал, и стоило кому-нибудь сказать, что жизнь продолжается, я свирепел. Священник Алекса попытался внушить мне, что его смерть - не самая ужасная трагедия, потому что теперь «Алекс в раю с богом». В ответ я хотел закричать, но вместо этого окаменел. В подавленном настроении я вернулся в колледж и постоянно думал о том, что предал Алекса. Ведь жизнь продолжалась. Я все еще время от времени плакал, но со слезами пришло тягостное открытие. Моя скорбь не только об Алексе. Да, я любил его. Да, я потерял его. Но смерть друга предоставила оправдания тому, что я оплакиваю все свои каждодневные невзгоды. Может, горе всегда приводит к этому? В то время скорбь заставила меня считать себя предателем. Я использовал смерть Алекса для собственного оправдания.

Я задавал себе вопрос-: отчего Холли так подавлена? К тому же у нее не было драматической истории. Ее чувства были расфокусированы. После тех первых минут в моем офисе она редко плакала. Если это все же случалось, то больше походило на непроизвольную утечку, чем на высвобождение через плач. Холли говорила о будущем, но не знала, чем хочет заняться в своей жизни. Она говорила, что у нее нет бойфренда, а сама редко ходила на свидания. Девушка мало рассказывала о своей семье, и, по правде говоря, меня это не слишком интересовало. Я считал, что дом - это место, которое вам приходится покидать ради собственного взросления, чтобы обрести свое «я».

Холли была ранима и нуждалась в поддержке, но что-то заставляло ее отстраняться, будто она не чувствовала себя защищенной и не доверяла мне. Это озадачивало. Я очень хотел ей помочь.

Прошел месяц, депрессия Холли росла. Мы стали встречаться трижды в неделю, но так и не продвинулись никуда. В один из вечеров в пятницу она настолько пала духом, что я побоялся от-

Состояние семейной терапии

пустить ее в общежитие одну. Я предложил ей прилечь на кушетку в моем офисе и с ее разрешения позвонил ее родителям.

На звонок ответила миссис Роберте. Я сказал ей, что она вместе с мужем должна приехать в Рочестр и встретиться со мной и Холли для обсуждения целесообразности ухода их дочери в лечебный академический отпуск и возвращения домой. Не будучи уверенным, что мой авторитет подействовал, я заставил себя подобрать более жесткие аргументы. Миссис Роберте удивила меня, согласившись приехать немедленно.

Первое, что произвело на меня отталкивающее впечатление от родителей Холли, было несоответствие их возрастов. Лена Роберте выглядела как чуть более старшая версия Холли; ей было не больше тридцати пяти. Ее муж выглядел на все шестьдесят. Это свидетельствовало о том, что он - отчим Холли. Они поженились, когда Холли было шестнадцать.

Я не припомнил, что во время нашей первой встречи с девушкой упоминались данные факты. Оба родителя были озабочены случившимся с дочерью. «Мы сделаем все, что вы посчитаете нужным», - сказала миссис Роберте. Мистер Морган (отчим) пообещал принять меры к тому, чтобы хороший психиатр «помог Холли преодолеть этот кризис». Но Холли заявила, что не хочет возвращаться домой, причем вложила в свои слова столько энергии, что за все время нашего общения подобное было впервые. Это было в субботу. Я решил, что нет необходимости принимать поспешное решение, и мы договорились встретиться еще раз в понедельник.

Когда Холли и ее родители появились в моем офисе в понедельник утром, стало очевидно, что что-то произошло. Глаза миссис Роберте были красными от слез. Холли бросала на нее свирепые взгляды и прятала глаза, ее губы подрагивали, а рот кривился. Мистер Морган обратился прямо ко мне: «Мы были в ссоре в этот уик-энд. Холли оскорбляла меня, а когда я пытался отвечать на это, Лена принимала ее сторону. Это ситуация, которая преследует нас с самого первого дня брака».

Проявилась одна из тех болезненных историй о ревности и обиде, которые трансформируют обычную любовь в горькие, унизительные чувства и очень часто разбивают семью. Миссис Роберте было 34, когда она встретила Тома Моргана. Он был зрелым 54-летним мужчиной. Кроме возраста, еще одним различием между ними были деньги. Он был удачливым биржевым маклером, удалившимся на покой на ферму, где разводил лоша-

Майкл Николе, Ричард Шварц