Сын веры мухиной всеволод замков. Муж Веры Мухиной послужил Булгакову прототипом профессора Преображенского в «Собачьем сердце»
Не так давно «МГ» опубликовала статью о «чудо-препарате» с красноречивым названием: «Гравидан ударил всем в голову...» (см. № 12 от 20.02.08). Поводом послужил своеобразный юбилей: 70 лет назад был разгромлен Институт урогравиданотерапии. Шел 1938 г., второй год больших репрессий, и директор института Алексей Замков уцелел, по-видимому, только благодаря имени своей супруги, великого скульптора Веры Мухиной. В этой истории высокие человеческие чувства соседствуют с личной и семейной драмой (если не трагедией), черствостью и жестокостью властей, неблагодарностью людей.
Публикация, однако, носила обычный историко-познавательный характер и не ставила иных задач. Сегодня же эту тему глубоко развивает доктор медицинских наук психиатр Виктор ОСТРОГЛАЗОВ
, наш давний друг и автор. Он, прочитав статью В.Христофорова, вернулся к этой теме совсем с других, более углубленных, научных и чисто житейских позиций.
Старые жители подмосковного Хотьково свою психиатрическую больницу № 5 до сих пор называют «гравиданом», хотя не знают, что это значит. В действительности этим словом в прошлом веке назывался лекарственный препарат, производящийся там, которому приписывали свойства панацеи. «Гравидан» происходит от латинского «гравидитас» - беременность. Препарат этот получали из мочи беременных женщин... Расскажем о создателе гравидана враче Алексее Замкове.
«Мы наш, мы новый мир построим»
Крестьянский сын, внук крепостного, образование - церковно-приходская школа и уездное училище. С 15 лет - грузчик. Участвовал в революции 1905 г. Затем порвал с эсерами. В 27 лет сдал экзамен на аттестат зрелости. В первый год германской войны окончил медицинский факультет Московского Императорского университета. О своей специальности всегда писал так: хирург, уролог, эндокринолог. С 1927 г. -лаборант профессора Н.К.Кольцова в его Государственном институте экспериментальной биологии.
Из воспоминаний ныне здравствующего сына, Всеволода Алексеевича Замкова: «Отец - участник восстания на Красной Пресне в 1905 г., боевик, близкий к Л.Б.Красину, М.Ф.Андреевой и А.С.Бубнову, в середине 1910-х годов совершенно отошел от революционной деятельности, стал врачом и всю жизнь повторял: «Людей надо лечить, а не убивать».
Сам Замков, указывая на свое будто бы крестьянское происхождение, в графе «образование» писал: «пажеский корпус».
По словам внучки Марфы Всеволодовны Замковой, о деде теперь прочитать практически нигде нельзя, а он в Первую мировую войну был главным хирургом Брусиловской армии. В «МГ» промелькнуло, что Замков был начальником госпиталей у царского генерала Брусилова. Такая вот путаная «мифология».
Теперь о Вере Мухиной...
По телеверсии, она, вернувшись из Италии, 2 года как доброволец работала сестрой милосердия в госпитале, заразилась тифом и едва не умерла. Ее выходил и вернул к жизни доктор Алексей Замков. А правнук Алексей Веселовский уточняет, что этот госпиталь находился на Арбате в здании роддома им. Грауэрмана, где три года Вера Игнатьевна бесплатно работала медсестрой.
При столь противоречивых сведениях остается довериться свидетельству самой В.Мухиной: «С Алексеем Андреевичем я познакомилась в 1914 году. Это был молодой человек небольшого роста, кудрявый. Он тогда только кончил Университет. Потом он уехал на фронт добровольцем. И я его увидела только в 16-м году, когда его привезли умирающим от тифа. Месяца два проработала в госпитале, куда прибывали раненые прямо с фронта...»
И при этом ни слова об «опасном заболевании крови» или «тифе», от которых бы ее спасал Замков. Наоборот, умирал от тифа и был спасен сам Замков, в госпитале, где его снова увидела Мухина, которая работала там медсестрой и, узнав Замкова, наверное, выхаживала его. Как бы там ни было, понятно, что что-то подобное лежало в истоках их брака, неслучайно в семейном предании живут истории о серии чудесных спасений и исцелений, сопровождавших их совместную жизнь.
Но, конечно же, окончивший университет в 1914 г. и уехавший добровольцем на фронт, а через год доставленный умирающим от тифа в госпиталь Замков вряд ли мог быть главным хирургом армии генерала Брусилова или начальником его госпиталей.
А далее - неизбежное: «В 18-м году мы с ним поженились. В холодной мастерской я лепила его, он похож на Наполеона, победителя. Портрет очень нравился Алексею».
Тогда молодая семья жила в своей любимой квартире на Пречистенке. «Становилось трудно, родственники разбежались, деньги наши ахнули, Алексей Андреевич каждое воскресенье ездил в свое село Борисово и принимал там больных. Приезжал с картофелем и хлебом. Тем мы и питались в 18-й, 19-й годы. В 20-м году родился сын Волик (Всеволод), принял его Алексей Андреевич дома».
В 5 лет сын заболел костным туберкулезом. На врачей надежды не было. И они сами его спасали: дома на обеденном столе Замков прооперировал сына вопреки медицинским предписаниям. И через 2 года Волик оставил костыли. Эта история долго была семейной тайной.
В стране началось построение нового мира с фанатичной борьбой против наследия и самого принципа наследственности - против генетики. В сельском хозяйстве процветало скрещивание и выведение новых пород растений и животных (мичуринство, потом лысенковщина). Но главной была одержимость доказать, что не Бог творец жизни и человека, а... Для этого в 1929 г. профессор Иванов будто бы был командирован в Африку с целью выведения обезьяночеловека - гибрида женщины и обезьяны путем обсеменения аборигенок спермой приматов. Из-за скандала и отказа негритянок Иванов был вынужден вернуться, но привез с собой обезьян. И будто бы так возник обезьяний питомник в Сухуми.
Всё пошло от евгеники
В те годы не только на Западе, но и в СССР процветало учение по улучшению человеческой породы путем научного отбора - евгеника. Но главным в биологии было экспериментальное направление. Научное учреждение профессора Николая Кольцова так и называлось - Институт экспериментальной биологии, куда и был приглашен доктор Замков.
В ту эпоху Мухина и Замков в каком-то высшем смысле занимались одним делом - оба они создавали культ «человека нового времени» по принципу «в здоровом теле здоровый дух», хотя это не новый, а древний, античный афоризм.
Из воспоминаний Веры Мухиной: «В 28-м моя «крестьянка» получила первую премию на выставке десятилетия Октября. Что такое крестьянка? Это русская богиня плодородия... поза родилась просто, так стоят бабы у колодца и судачат. Бабу эту я люблю. Когда ее увидал Машков, похвалил: молодец Мухина, такая родит стоя и не крякнет. За бабу я получила тысячу рублей. Скульптуру взяла Третьяковка, и Третьяковка ее отправила в Италию, где продали за 10 тыс. лир. Меня наградили трехмесячной поездкой в Париж».
А врач Замков в это самое время искал ключи к овладению резервами человеческого организма, его полового долголетия. Толчком послужило открытие в 1927 г. немецких исследователей, биолога-эндокринолога Ашгейма и гинеколога-эндокринолога Цондека об образовании в организме беременных женщин значительного количества гонадотропного гормона (хориального гонадотропина), который выделяется с мочой и обладает мощным действием на половую сферу человека и животных. В том же году авторами был предложен метод диагностики беременности на ранних сроках путем подкожного введения мочи беременных женщин инфантильным неполовозрелым самкам мышек. В случае беременности процесс образования фолликулов и желтых тел у этих животных значительно ускоряется - реакция Ашгейма-Цондека.
Повторяя эти опыты, доктор Замков сделал открытие: моча беременных женщин оказывала мощное влияние на половой аппарат обоих полов подопытных мышек.
«Это натолкнуло меня на мысль использовать мочу беременных в лечебных целях вместо принятого выделения из нее отдельных гормонов и других веществ. Я рассчитывал на успех прежде всего при заболеваниях, связанных с нарушениями половой функции, в частности с ее угнетением в пожилом возрасте», - писал Замков.
Хотя это не болезнь, и даже не старческий недуг, в понимании величайшего русского патолога И.В.Давыдовского, а нормальный ход возрастного увядания как естественного процесса, но против него в первую очередь и заострил свое «открытие» доктор Замков, озабоченный продлением половой жизни в старости, несмотря на бессмысленность и противоестественность этой затеи.
Моча беременных женщин в лечебных целях применялась уже в древности, во врачебную практику в СССР этот способ лечения стал внедряться в конце 1920-х - начале 1930-х годов во многом благодаря исследованиям доктора Замкова. Вот как говорит об этом 1-е издание Большой медицинской энциклопедии (т. 33, статья «Уротерапия», с. 426-429, Москва, ОГИЗ РСФСР, 1936 г.): «В 1928 г. Замков, работая над реакцией Цондека - Ашгейма и отметив влияние мочи беременных на половой аппарат не только мышиных самок, но и самцов, решил испробовать действие этой мочи на половую систему человека в смысле оживления ее функции. Позднее и в иностранной печати появились работы, посвященные этому же вопросу (Schildberg, Freud и др.). Моча беременных раньше использовалась только для извлечения из нее препаратов пролана и фолликулина. Для этого ее подвергают сложной обработке сильно действующими средствами, вследствие чего некоторые авторы даже сомневаются в тождестве получаемых таким путем препаратов с нормальными гормонами. Только что приведенное соображение, а также малая эффективность и нестойкость добываемых из мочи беременных препаратов побудили Замкова испробовать на людях терапевтическое действие приготовленного им препарата мочи беременных, который он назвал гравиданом (от gravida - беременная). Гравидан содержит целый ряд гормонов, следовательно, является препаратом полигландулярным. Среди этих гормонов одним из главных является пролан. Стандартизация гравидана производится именно по содержанию пролана с помощью реакции Цондека - Ашгейма.... Кроме гормонов моча содержит целый ряд (биологически активных) веществ».
Опыты с гравиданом на животных продолжались до 1929 г. 8 февраля 1929 г. Замков поставил первый опыт на человеке - на себе: «Будто выпил бутылку шампанского! Длился этот подъем, ну, дней 10. А подопытная фауна неистовствовала. Старый рысак, которого готовили к забою, после инъекции показал рекордную резвость. Всякая тварь крепла, плодилась и размножалась, как в раю».
Профессор Кольцов и еще несколько научных сотрудников Института экспериментальной биологии поддержали Замкова, считая его исследование перспективным. Успех у больных препарат имел грандиозный. Стали поступать заказы из аптек страны, в том числе кремлевской аптеки.
Но скоро работа встала, коллектив лаборатории раскололся. 22 марта 1930 г. в день 47-летия доктора Замкова в «Известиях» появилось письмо группы сотрудников института «Против спекуляции в науке».
Его обвинили в знахарстве, противозаконных экспериментах на людях: «Панацея! Новоявленному Архимеду от медицины положительно не хватает чувства юмора». «Свести все заболевания к нарушению гормонального течения - расписаться в собственном невежестве». «Вековечная борьба со знахарством закончится полной победой научной медицины».
И через месяц, в мае 1930 г. создатель гравидана был уволен. Это было для него экзистенциальным потрясением.
В последующих 2-м и 3-м изданиях БМЭ уже не было ни статьи об уротерапии, ни упоминания о гравиданотерапии и ее авторе докторе Замкове.
Из воспоминаний В.Мухиной: «О том не могу говорить без волнения. Алексей Андреевич не выдержал травли и решил ехать за границу. Мы тоже с ним. Дело было так. Открытие Алексея Андреевича стало сенсацией. Успех у всех рождает зависть, вокруг началось брожение: вы - за Замкова, или против? Многие испугались, подписали статью в «Известиях», где Замков был назван шарлатаном. Алексея Андреевича обвиняли во всех грехах, и даже в краже институтской мочи. Он не выдержал и решил бежать. Превратился в комок нервов. Я отговаривала его, Алеша, подумай, но, нет, нет, я больше не могу. Я не могла оставить его в таком состоянии и решила ехать с ним. Мы взяли паспорта и поехали будто бы на юг -хотели перебраться через персидскую границу. В Харькове нас арестовали и повезли обратно в Москву. Привезли в ГПУ. Допросили первую меня. Я поняла, что Алексея Андреевича подозревают в том, что он хотел продать за границу секреты своего изобретения.... Не подтвердилось. Меня отпустили. У меня начались страдания жены, у которой арестован муж».
Мухину с сыном освободили через 5 дней. А Замкова приговорили к 3 годам административной ссылки с конфискацией имущества. Вера Игнатьевна отправилась вместе с мужем в Воронеж, в ссылку. Они потеряли свой любимый дом на Пречистенке навсегда. Но борьбу не оставили.
Великие пациенты
Говорят, доктора Замкова поддерживали влиятельные пациенты: начальник оперативного отдела ГПУ Карл Паукер, начальник разведуправления армии Ян Берзин, Семён Буденный и др. За него хлопотали Максим Горький с М.Ф.Андреевой и другие. Замкова освободили от административной ссылки досрочно 21 августа 1932 г., и профессор Кольцов назначил его директором лаборатории урогравиданотерапии.
Взамен конфискованной Замковым выделили просторную квартиру со студией у Красных Ворот. Хотя это был уже не тот открытый дом на Пречистенке, где родился сын, где двери для друзей не закрывались. Супруги прошли первые испытания предательств. Но в новой квартире они прожили 5 самых счастливых лет своей жизни, подготовивших их расцвет.
Лечение гравиданом получило широкую известность. На окраине Хотьково для доктора Замкова был создан совхоз урогравиданотерапии. Лаборатория в комплексе с этим совхозом получила статус Государственного института урогравиданотерапии. Его директором стал А.А.Замков. С 1933 г. институт выпускал собственный периодический научный «Бюллетень Государственного института урогравиданотерапии». Под редакцией А.Замкова.
Началось производство гравидана в возрастающих объемах. Препарат применялся в медицине и ветеринарии при очень многих заболеваниях и эпидемиях.
Замков организовывал экспедиции на Северный Кавказ для борьбы с эпидемией малярии. Были инъецированы гравиданом свыше 15 тыс. больных с излечением до 80%. С распространением славы росло число влиятельных в государстве пациентов. В тундре успешно лечили оленей, страдающих копытной язвой, а на Дальнем Востоке - целую военную часть, пораженную отравляющим веществом. Гравиданом активно лечились лидеры и руководители клинической медицины, психиатрии, наркологии, детской психиатрии профессора Плетнёв, Казаков, Стрельчук, Сухарева, Зиновьев, Стриопул, Милицын, Краснушкин, Мещерский, доцент Гордова и другие.
Увеличивался поток пациентов, в том числе и весьма влиятельных, в клинику «Гравидан» в Хотьково. И руководство МПС построило железнодорожную станцию «57-й километр» (теперь ст. «Абрамцево») поблизости от «Гравидана» и рядом с домом-студией Замковых-Мухиных, где предстояло родиться шедевру «Рабочий и колхозница». Алексей Андреевич шутил, что подарил Верочке целую железнодорожную станцию.
Среди пациентов и друзей называют Максима Горького, Мичурина, Клару Цеткин, Долорес Ибаррури, Буденного, Орджоникидзе, Рихарда Зорге и многих других. По стране работали сотни пунктов гравиданотерапии. В Западной Европе и в США появились аналогичные препараты - дженерики, но под иным наименованием, некоторые из них были запатентованы. Слава росла. Исцеленные пациенты заваливали создателя гравидана благодарственными письмами. Среди них поэма-апофеоз анонимного автора:
«Творит чудесное страна, страна Советов! / Где жизнь полна расцвета! / Где пышно техника растет! / Все крепости Природы побеждает! / Загадки жизни, сложные замки свободно открывает! / И вот наш врач, советский врач А.А.Замков, с тех пор прошло уж пять годов! / Вопрос труднейший разрешил! / Такой придумал аппарат, чтоб из мочи сготовить препарат! / Ему название он дал, как нам известно, гравидан!»
Признание
О научном и государственном признании свидетельствует цитированная выше объемистая статья «Уротерапия» в 33-м томе 1-го издания БМЭ, 95% которой было отведено открытию доктора Замкова и его гравиданотерапии. В частности, в ней говорится: «В настоящее время имеется несколько препаратов гравидана, изготовляемых Институтом урогравиданотерапии (Москва), Московским областным клиническим институтом и Гос. Институтом эндокринологии (Москва). Гравиданотерапия применяется в настоящее время при многих патологических процессах: при инфекционных заболеваниях и реконвалесценции от них (крупозная пневмония, брюшной и сыпной тифы, малярия); в глазной практике (лечение осложнений трахомы, иридоциклитов, герпетических кератитов; также в качестве болеутоляющего средства, понижающего внутриглазное давление, ускоряющего заживление язв, и противовоспалительного средства); при полиартритах, острых и хронических, различной этиологии; в урологической практике (при импотенции и воспалительных процессах); при болезнях сердечно-сосудистой системы (в качестве регулятора кровяного давления и пульса, а также в качестве диуретического средства); при бронхиальной астме, катарах и язве желудка и колитах, особенно спастических. Далее гравидан применяется в гнойной хирургии, особенно при фурункулезе, при гнойных отитах и мастоидитах в качестве средства, ускоряющего заживление; в детской практике (рахит, гипотрофия) как средство, повышающее рост тканей, а также при расстройствах психики (схизофрения, артериосклероз мозга, нервное истощение, депрессия, потеря умственной работоспособности и пр.). В животноводстве гравидан употребляется в качестве средства, способствующего повышению упитанности, повышению плодовитости и работоспособности, а также как лечебное средство при различных воспалительных инфекционных процессах, в частности при копытной болезни у оленей и инфекционном аборте рогатого скота.
Суммируя данные, полученные при гравиданотерапии... по мнению применявших его авторов... положительные свойства проявляются главным образом, по этим авторам, в поднятии общего тонуса, улучшении самочувствия больного, восстановлении работоспособности, сна, аппетита, появлении эйфории... у огромного большинства больных... В психиатрической практике при схизофрении в случаях, могущих давать ремиссию, эта ремиссия наступает значительно скорее и является более продолжительной. Наркоманы гораздо легче переносят период морфийной и алкогольной абстиненции и скорее и более прочно отвыкают от наркотиков.
Надо отметить, что в большинстве наблюдений клинические данные улучшения подтверждены лабораторными исследованиями крови и мочи. У животных во всех указанных выше случаях получен в высшей степени благоприятный результат по наблюдениям различных авторов на базах различных московских и ленинградских ветеринарных и зоотехнических институтов и лабораторий».
Таким образом, подчеркивается стимулирующее общебиологическое действие гравидана, равно проявляющееся у человека и высших животных и тем самым напоминающее о справедливости афоризма: «разница между медициной и ветеринарией - только в клиентах».
И далее указываются возможные побочные эффекты: «Однако нужно иметь в виду, что в некоторых случаях наблюдается отрицательный эффект после введения гравидана: появляется возбуждение, расстраивается сон, ухудшается самочувствие, возникают сердцебиение и одышка; в некоторых случаях отмечено даже появление уртикарной сыпи. Дозировка гравидана не может считаться окончательно установленной ввиду того, что различные организмы реагируют на него в высшей степени неодинаково. Поэтому в каждом случае приходится индивидуализировать дозы и изменять их... сообразно получаемому эффекту. В среднем курс лечения продолжается около 1-2 мес., причем инъекции делаются б.ч. через день. Дозы - от 1 до 10 см. куб.; средняя доза - 2-4 куб. см.» Статья подписана «В. Кост.»
Приведен список научных публикаций 1929-1934 гг., из них 6 - на русском и 3 - на немецком и английском языках. Среди них статьи А.А.Замкова в советских и иностранных научных журналах и статья Н.К.Кольцова «О гравидане как полигляндулярном препарате» в «Биологическом журнале» за 1932 г.
Таков был расцвет гравиданотерапии в СССР, который воспринимался как сенсация. А с точки зрения предыстории московской областной психиатрической больницы № 5 профессиональный интерес представляет довольно широкое применение гравидана в психиатрии и наркологии, представление о котором дает приведенная статья из БМЭ и которому специально была посвящена лекция профессора Петра Зиновьева, прочитанная им 19 апреля 1935 г. и ранее не публиковавшаяся.
А между тем шел 1936 г., страна стояла накануне большого террора и на пороге великой войны. Уже были видны зарницы приближающейся грозы.
В прессе была возбуждена кампания против так называемых врачей-чудотворцев. Уже были первые жертвы. Имели все основания для тревог и Замковы-Мухины. Но расправа была отложена на целый год.
В Государственном комитете по делам искусств решали стратегическую задачу - создание скульптуры-эмблемы павильона СССР на Всемирной выставке 1937 г. в Париже. В числе ведущих скульпторов СССР В.Мухина получила правительственное предписание об участии в закрытом конкурсе в мае 1936 г. Оставалось совсем мало времени, но она была уверена в победе.
Правнук Алексей Веселовский вспоминает: «Это было весной 36-го года, она приехала в Абрамцево и три месяца, с мая месяца, примерно с этого времени, она не вылезала из мастерской; это был щитовой летний домик из фанерных щитов, со станком и с ямой для глины; собственно, такие достаточно спартанские условия, большего-то и не нужно было. И три месяца она провела за этим станком, здесь, отключившись от всей суеты, от всех дел.
В.И.Мухина: «Работали круглые сутки. Времени оставалось меньше года... Напряжение не спадало с утра до вечера. Работали сначала в две смены, потом в три. Работали обледенелые на обледенелых лесах. Грелись у костра. Была безумная усталость. Вместе с тем огромный подъем... Давай! Давай! Даже во сне слышала: давай! Вся эпопея на страшном подъеме. Этот подъем и вывез... ночью на завод приехал Сталин... Включили сильные прожекторы... минут 20, и уехали... Передали... Правительство довольно».
В Париже на всемирной выставке
Министр Третьего рейха Шахт потребовал, чтобы германский павильон был выше советского. Закипела круглосуточная работа. В результате герб нацистского рейха - орел, держащий в когтях свастику - оказался перед лицами «Рабочего и колхозницы».
Но стремительная динамика фигур статуи настолько возносила их над Сеной, что, казалось, ничто не может остановить их разбег. В апреле 1937 г. Пикассо восхитился удачным расположением композиции на фоне сиреневого парижского неба. Это творение, названное западными критиками «величайшим произведением скульптуры ХХ века», принесло Мухиной всесоюзную и всемирную славу. Так сбылись ее юношеские мечты.
Это были звездные часы семьи Мухиных-Замковых, которые почти совпали с катастрофой дела всей жизни доктора Замкова. В 1938 г. Институт урогравиданотерапии ликвидировали. Замков перенес инфаркт.
По известной версии, после расстрела Яна Берзина Замковы ждали «гостей» из ГПУ каждую ночь. Но не арестовали, скорее всего, потому, что Замков, которому Ян Берзин доверял абсолютно, проводил медосмотр шпионов-нелегалов перед забросом за границу. После чистки разведуправления во главе с Берзиным Замков оказался практически единственным, знавшим нелегалов в лицо. Поэтому, видимо, его и решили не трогать.
Великая Отечественная
В октябре 1941 г. семью Замковых эвакуировали на Урал в поселок под Каменском-Уральским. Вскоре они почувствовали себя отрезанными от событий. В критический для Родины момент они не могли оставаться в стороне и рвались биться за нее, каждый из них - своим оружием.
В декабре 1941 г., когда гитлеровцы были отброшены от Москвы, Мухину вызвали в Москву. И она сразу взялась ваять портреты фронтовых героев. А доктор Замков остался на Урале, страдая от разлуки. Он неизменно верил в целебную силу гравидана и рвался оказать необходимую медицинскую помощь миллионам солдат и населения. Но силы уже иссякали. И гравидан давал эфемерное облегчение, которое сменялось отчаянием.
Доктор Замков умер 25 октября 1942 г. после повторного инфаркта в возрасте 59 лет, за 5 лет до своей смерти похоронив гравидан как дело всей жизни. Но любовь великой женщины пережила его смерть: мужественная Вера Игнатьевна Мухина-Замкова после смерти мужа делала всё возможное, чтобы его идеи вошли в медицину. «Алексею Андреевичу надо поставить очень светлый памятник от всех, кого он избавил от мучений». Памятник мужу, похороненному на Новодевичьем, создала она. Впоследствии он станет их общим. К надписи «Я сделал для людей всё что мог» после ее смерти добавили: «И я тоже».
К сожалению, газетные рамки не позволяют предложить вниманию читателей лекцию выдающегося русского психиатра профессора Петра Зиновьева (1882-1965), посвященную гравидану. Она была прочитана 19 апреля 1935 г. Автор подробно освещает области применения препарата, раскрывает механизм его действия, приводит интересные случаи. Картина далеко неоднозначна, в одной сфере медицины гравидан оказался весьма эффективен и полезен, в другой результаты нулевые, в третьей - переменные и т.д.
Лекция профессора П.Зиновьева представляет немалый интерес и сейчас. Поэтому предлагаем ее краткое изложение.
«Лечение мочой давно применялось в народной медицине, так что сам по себе этот метод лечения не представляет из себя какого-нибудь нового изобретения. По-видимому, это лечение применялось иногда с довольно значительным успехом. Но не народное применение мочи послужило толчком для применения ее в научной медицине, а совсем другое соображение. В середине 20-х годов нашего века Цондек и Ашгейм открыли в моче беременной женщины гормон пролан, который считался продуктом передней доли мозгового придатка (передняя доля гипофиза). Гормон этот отличается целым рядом свойств, которые делают его применение в терапии настоятельным. Он отличается действием на половую сферу, и поэтому вполне естественно, что мысль врачебная шла по пути искания наиболее эффективных способов его применения.
Одним из дефектов пролана является его крайняя нестойкость, благодаря которой препарат оказывается недействительным. Явилась мысль попытаться, - так как в моче беременной женщины имеется пролан, не извлекая его оттуда, - использовать мочу как лечебный препарат, как растворитель, для достижения тех же эффектов, которые получаются при применении пролана. Моча должна была заменить пролан.
Когда начались терапевтические попытки с этим препаратом, естественно названным гравиданом, то оказалось, что она, в сущности, превышая ожидания изобретателя, оказывает гораздо более значительное действие, чем можно было думать. Она заинтересовала терапевтов, в том числе и Дм. Дм. Плетнёва. Пять-шесть лет тому назад, когда Плетнев был последний год на Девичьем Поле, (1929-1930 гг.- В.О.) он был большим энтузиастом гравидана и применял его при артериосклерозе. Его ординаторы уверяли меня, что помимо соматического состояния пролан хорошо действует и на психику: повышается память и возвращается работоспособность.
Следующая часть лекции интересна конкретными фактами применения при лечении гравиданом. Вот некоторые из них.
Вот случай, представляющий интерес во многих отношениях как в смысле эффективности, так и длительности. Речь идет о случае старческого слабоумия в возрасте свыше 80 лет, где больная лежала в стадии маразма, с пролежнями, потерявшая интерес ко всему окружающему. Больная неизбежно должна была умереть, и поэтому решили попробовать гравидан (проф. Милицын теперешний и проф. Кор....(не-разборчиво. - В.О.) тогдашний). И вот после, в сущности, очень небольшого количества инъекций гравидана состояние больной начало улучшаться: появился интерес, она стала узнавать окружающих и постепенно вернулась к жизни. Она стала ходить, стала немножко работать, помогать по дому, другими словами, выздоровела (это было приблизительно лет пять тому назад). Такое состояние продолжалось у нее около года, а затем наступил опять распад, но тут уже никакие средства не помогли - больная умерла. Другими словами, гравидан дал ей лишний год жизни. По-видимому, влияние гравидана здесь имело место.
Другой случай - это наблюдение проф. Стриопула в железнодорожной больнице: аналогичный случай, где больная, производившая чрезвычайно тяжелое впечатление своим видом, после применения гравидана вылечилась и не нуждалась в лечении, тогда как раньше вопрос шел о ее переводе в больницу.
И в то же время, сообщает профессор П.Зиновьев, «к моему удивлению, я за последние 2-3 года аналогичных вещей с пожилыми, в случаях старческого слабоумия, не наблюдаю. Такие больные мне не попадались, и я не слыхал со стороны, чтобы были случаи улучшения при старческих психозах. С другой стороны, целый ряд поразительных наблюдений идет из области шизофрении. Это является вещью чрезвычайно интересной».
«Какие же внешние изменения после применения гравидана? Главным образом две группы можно отметить. Первая - наступление эйфории: улучшение настроения, вплоть до веселого опьянения, а вторая - это повышение нервно-психического тонуса, вплоть до состояния явно выраженного психического возбуждения. Первоначально казалось, что это действие является действием симптоматическим при разных состояниях. Например, случай с явно выраженным депрессивным состоянием, где гравидан дал через несколько дней сдвиг в сторону улучшения. Казалось, это хорошее средство для лечения вообще депрессивных состояний, как циркулярных, так и шизофренических, и так далее».
Далее профессор рассказывает о целом ряде других фактов применения гравидана. Затем констатирует: «В Институте Замкова очень хорошо поставлена психологическая работа, и темой психологического кабинета является гравиданотерапия у артериосклеротиков. Работают там с чрезвычайно тонкими экспериментами. Психологи задались исключить возможность субъективного подхода и взяли в первую очередь эксперименты, стоящие на границе экспериментов физических. Это об изменении органов чувств, сетчатки глаза, главным образом в различные периоды, в различных состояниях. У них все-таки получился результат, что во время лечения гравиданотерапией мы имеем повышение тонкости ощущений. Одновременно психологическим экспериментом удалось обнаруживать улучшение внимания и повышение работоспособности. По-видимому, судя из того, что я знаю об экспериментах, эти данные меняются в сторону ухудшения показателей по мере отдаления от момента прекращения лечения».
(Окончание следует.)
1/7/12 , 02:00 pm
Алексей Андреевич Замков был таким же кудесником, как и Филипп Филиппыч.
В конце 1920-х годов он изобрел чудодейственный препарат гравидан, полученный из мочи беременных женщин. Тогда казалось, что была найдена панацея от всех болезней. В институте Урогравиданотерапии, которым заведовал Замков, лечение прошли более 30 000 человек. Выздоровление наблюдалось в 80 процентах случаев!
Это был если и не эликсир бессмертия, то средство для продления молодости однозначно. После приема гравидана увеличивалась работоспособность передовиков производства. Они могли трудиться по 14 часов, выполняя план на 300 процентов. Слава Замкова росла вместе со славой гравидана.
Его друзьями и пациентами были Семен Буденный, Максим Горький, Мичурин, Орджоникидзе, Рихард Зорге, Клара Цеткин, Долорес Ибаррури. Они же и заступились за доктора, когда того обвинили в шарлатанстве и противозаконных экспериментах на людях.
Теме не менее, в 1941 году «знахаря» вместе с семьей отправили в эвакуацию на Урал, в далекий поселок под Каменск - Уральским. А проще говоря, сослали.
Мухину скоро вызвали в Москву, а вот Замков остался не у дел, мучаясь от своей невостребованности. Как он мечтал помочь своим гравиданом раненым на фронте! Рвался на передовую простым фельдшером, но ему было отказано.
Без любимой работы великий врач умирал. Незадолго до смерти он написал своей Вере:
«Милая Веруша, мое пребывание здесь равносильно гибели. Я превратился в старика, которого едва держат ноги. Я не верю, что мне опять удастся возродить дело с гравиданом. Столько борьбы, сколько пакостей и гадостей вокруг этого дела меня окончательно сломили и парализовали мою волю и сковали моё желание к жизни. Ты прости, моя милая.
…Я закрываю глаза, и ты выплываешь передо мной. И по моему телу, по всему моему существу разливается какая-то дрожь. Меня так тянут эти осенние леса, освещенные золотым заходящим солнцем. Так захотелось побродить с тобой вдвоём, прижать тебя к груди. Грустно, что нам дано так мало времени…»
Бурденко позвал Алексея Андреевича в Москву вторым хирургом, но в 1942-м Замкова сразил очередной инфаркт. Врач, пришедшая по вызову к пациенту, не зная его фамилии, порекомендовала покой и, главное, «никаких глупостей вроде препаратов Замкова». Алексей Андреевич прокричал: «Вон!» - и умер. Ему не было и 60-ти.
После смерти Замкова пятикратный лауреат Сталинской премии Мухина обивала пороги, пытаясь спасти дело всей жизни мужа. Но на опыты с чудо-препаратом был наложен строжайший запрет.
На сегодняшний день секрет гравидана утрачен. Восстановить его рецепт по сохранившимся записям не удалось…
Вера Мухина, которая прославилась проектом скульптурной группы «Рабочий и колхозница» в 1937 году, внесла большой вклад в монументальную пропаганду. Помимо этого, женщина имеет и другие популярные работы, принесшие ей множество премий и наград.
Вера Мухина в мастерской
Вера родилась летом 1889 года в Риге, которая на тот момент находилась в составе Лифляндской губернии Российской империи. Отец девочки, Игнатий Кузьмич, был известным меценатом и коммерсантом, ее семья относилась к купеческому сословию.
Когда Вере исполнилось 2 года, ее мать умирает от туберкулеза. Отец любил дочь и опасался за ее здоровье, поэтому перевез в Феодосию, где та жила до 1904-го. Там будущий скульптор получала первые в жизни уроки живописи и рисования.
В 1904 году умирает и отец Веры, поэтому девочку с ее старшей сестрой перевозят в Курск. Там жили родственники семьи, которые и приютили двух сирот. Они тоже были людьми обеспеченными и не жалели денег, наняли сестрам гувернанток, отправляли путешествовать в Дрезден, Тироль и Берлин.
В Курске Мухина отправилась учиться в школу. С отличием окончив гимназию, она переезжает в Москву. Опекуны планировали подыскать девочке жениха, хотя в планы самой Веры это не входило. Она мечтала освоить изобразительное искусство и когда-нибудь переехать в Париж. А пока будущий скульптор приступила к изучению живописи в художественных студиях Москвы.
Скульптура и творчество
Уже позднее девушка отправилась в столицу Франции и там осознала, что призвана стать скульптором. Первым наставником в этой области стал для Мухиной Эмиль Антуан Бурдель, ученик легендарного Огюста Родена. Также она ездила в Италию, изучала работы известных художников периода Ренессанса. В 1914 году Мухина вернулась в Москву.
После завершения Октябрьской революции разработал план по созданию городских монументов и привлекал для этого молодых специалистов. В 1918 году Мухиной поступил заказ на создание памятника . Девушка изготовила макет из глины и отправила его на одобрение в Народный комиссариат просвещения РСФСР. Работу Веры оценили, но ей так и удалось закончить ее. Поскольку макет хранился в холодном помещении мастерской, глина вскоре растрескалась, и работа была испорчена.
Также в рамках «Ленинского плана монументальной пропаганды» Мухина создала эскизы для памятников , В. М. Загорскому и скульптуры «Революция» и «Освобожденный труд». В молодости характер девушки не позволял ей останавливаться на полпути, каждую свою работу Вера тщательно прорабатывала, учитывала даже мельчайшие элементы и всегда превосходила ожидания окружающих. Так в биографии женщины появились первые значимые в карьере работы.
Творчество Веры проявлялось не только в скульптуре. В 1925 году она создала коллекцию элегантной одежды. Для пошива выбирала дешевые грубые материалы, в том числе бязь, ткацкое сукно и холст, пуговицы вытачивались из дерева, а головные уборы – из рогожи. Не обошлось и без украшений. Для декора скульптор придумала оригинальный орнамент, названный «петушиным узором». С созданной коллекцией женщина отправилась на выставку в Париж. Она представила одежду совместно с модельером Н. П. Ламановой и получила главную премию на конкурсе.
В период с 1926 по 1930 годы Мухина преподавала в Высшем художественно-техническом институте и Художественно-промышленном техникуме.
Значимой работой в профессиональной карьере женщины стала скульптура «Крестьянка». Работа посвящена 10-летию «Октября», даже известный художник Илья Машков положительно отзывался о ней. На выставке монумент занял 1-е место. А после перевоза «Крестьянки» на венецианскую выставку ее выкупил музей города Триеста. Сегодня это произведение дополняет коллекцию Ватиканского музея в Риме.
Немалый вклад в культуру страны внесла Вера и своим творением «Рабочий и колхозница». Фигуры мужчины и женщины в 1937 году установили в Париже на Всемирной выставке, а позднее перевезли на родину автора и установили на ВДНХ. Этот монумент стал символом новой Москвы, киностудия «Мосфильм» изображение статуи использовала как эмблему.
Среди других работ Веры Мухиной – памятники и . Несколько лет женщина работала над созданием скульптур для Москворецкого моста, однако при жизни удалось воплотить только один проект – композицию «Хлеб». Остальные 5 монументов создали по эскизам уже после смерти Мухиной.
В послевоенные годы Вера создала музей, состоящий из скульптурных портретов. Галерею женщины пополнили изображения , Н. Бурденко, Б. Юсупова и И. Хижняка. Хотя документов, подтверждающих отношение Мухиной к созданию дизайна знаменитого граненого стакана, нет, все же многие именно ей приписывают авторство этой посуды, которая в советские годы широко использовалась в столовых.
Личная жизнь
Первую любовь Вера встретила в Париже. Когда девушка училась там искусству создания скульптуры, о построении личной жизни и не думала, поскольку была сосредоточена на получении знаний. Но сердцу не прикажешь.
Избранником Мухиной стал беглый эсер-террорист Александр Вертепов. Однако пара недолго просуществовала, в 1914 году молодые люди расстались. Вера поехала в гости к родственникам в Россию, а Александр отправился на фронт воевать. Проживая в России, через несколько лет девушка узнала о смерти возлюбленного, а также о начале Октябрьской революции.
Со своим будущим мужем Мухина познакомилась во время Гражданской войны. Она работала санитаркой, помогала выхаживать раненых. Вместе с ней работал молодой военный врач Алексей Замков. Молодые люди полюбили друг друга и в 1918 году поженились. В Интернете даже представлены совместные фото пары. Первое время молодые не думали о детях. Вместе им пришлось пережить голодные послевоенные годы, которые только сплотили семью и показали истинные чувства мужчины и женщины.
В браке у Мухиной родился сын, которого назвали Всеволодом. В 4 года мальчик сильно заболел. После травмы ноги в ране образовалось туберкулезное воспаление. Все врачи, которых обошли родители, отказались его лечить, поскольку случай считали безнадежным. Но отец не опустил руки, когда выхода другого не осталось, он сам прооперировал ребенка у себя дома, чем и спас сыну жизнь. Когда Всеволод выздоровел, он отучился и стал физиком, а позднее подарил родителям внуков.
Карьера Замкова резко пошла вверх, когда тот создал гормональный препарат «Гравидан», ставший первым в мире промышленным лекарством. Однако разработку доктора оценили только пациенты, советских же врачей это раздражало. Примерно в тот же период комиссия перестала одобрять все новые эскизы Веры, главным мотивом служило «буржуазное происхождение автора». Нескончаемые обыски и допросы вскоре довели супруга женщины до инфаркта, поэтому семья приняла решение о побеге в Латвию.
Еще не успев добраться до места назначения, семья была перехвачена и возвращена обратно. Беглецов допрашивают, а после ссылают в Воронеж. Спас положение пары Максим Горький. Писатель некоторое время назад лечился у мужчины и поправил здоровье благодаря «Гравидану». Литератор убедил , что страна нуждается в таком враче, после чего семью вернули в столицу и даже позволили Замкову открыть свой институт.
Смерть
Вера Мухина умерла осенью 1953 года, тогда ей было 64 года. Причиной смерти стала давно ее мучившая стенокардия.
Могила скульптора расположена на втором участке Новодевичьего кладбища.
Работы
- Монумент «Рабочий и колхозница» в Москве
- Скульптуры «Хлеб» и «Плодородие» в Москве
- Скульптуры «Море» в Москве
- Памятник Максиму Горькому в Москве
- Надгробия на Новодевичьем кладбище в Москве
- Скульптурная композиция «Фархад и Ширин» в Волгограде
- Памятник Максиму Горькому в Нижнем Новгороде
- Скульптура «Мир» в Волгограде
Знаменитый памятник Веры Мухиной «Рабочий и колхозница» стал символом эпохи победившего социализма, успехов, достигнутых СССР в предвоенные годы. На Всемирной выставке в Париже в апреле 1937 года величественный монумент, украшавший советский павильон, вызвал восторженные отзывы посетителей. Пабло Пикассо назвал его «величайшим произведением скульптуры ХХ
века». Однако мировая слава и престижные награды еще не гарантировали в стране победившего социализма безопасности и уверенности в завтрашнем дне. Не успели утихнуть восторги по поводу парижского триумфа Мухиной, как начались гонения на ее мужа – доктора Алексея Замкова, ставшего прообразом профессора Преобра-
женского из булгаковского «Собачьего сердца».
Вера Игнатьевна Мухина родилась 1 июля 1889 года в богатой купеческой семье в Риге. Мухиным принадлежали заводы, склады, доходные дома... Но даже очень большие
деньги ни в какие времена не способны уберечь от беды, отвести несчастье. Девочке не исполнилось и года, когда от туберкулеза в 30-летнем возрасте умерла ее мать. Лечения от чахотки тогда не существовало и отец, опасаясь за здоровье детей, перевез Веру и ее старшую сестру Марию в Крым, в Феодосию.
Гимназия, частные уроки, занятия живописью и музицирование – обычная жизнь девочки из обеспеченной и культурной семьи русской буржуазии начала XX столетия. Раз в год Мухины приезжали в Москву «проветриться и накупить нарядов», в компании воспитательницы путешествовали по Европе. Но беда не обходила стороной дом Мухиных.
Когда Вере едва исполнилось 14 лет, неожиданно умирает ее отец Игнатий Кузьмич Мухин. Заботу о девочках взяли на себя его братья, жившие в Курске. Шло время, сестры Мухины превратились в хорошеньких барышень, блиставших на губернских балах и благотворительных концертах. Когда в 1909 году девушки решили перебраться в Первопрестольную, местный репортер с сожалением восклицал: «Курский свет много потерял с отъездом барышень Мухиных».
В Москве они поселились в собственной квартире на Пречистенке. Вера увлеченно занималась рисованием в студии Константина Юона. Уже тогда молодой девушке прочили блестящую карьеру, но в ее судьбу вновь ворвалась беда.
В конце 1911 года она поехала на Рождество к родственникам в имение под Смоленском. «Там собиралось много молодежи, двоюродных братьев и сестер, – вспоминала Мухина. – Однажды мы покатились с горы. Я полулежала в санях, приподняв лицо. Сани налетели на дерево, и я ударилась об это дерево лицом. Удар пришелся прямо по лбу. Глаза залило кровью, мне показалось, что треснул череп. Я провела рукой по лбу и лицу. Рука не нащупала носа. Нос был оторван. Я тогда была очень хорошенькой. Первым ощущением стало: жить нельзя. Надо бежать, уходить от людей. Бросились к врачу.
Он наложил девять швов, вставил дренаж. От удара верхняя губа защемилась между зубами... Месяц не снимали повязку, не давали зеркало, и я смотрелась в ножницы. Правая половина лица была больше левой, но я подумала, живут и хуже».
Пластическая хирургия – изобретение не сегодняшнего дня. Многие сложные операции производили уже в начале прошлого века. В 1912 году Вера поступила на лечение в одну из престижных парижских клиник. Она стойко перенесла семь операций на лице. Хирург поработал на славу – рубцов от страшной травмы не осталось, но выражение лица Веры изменилось – ушла девичья мягкость, черты стали более жесткими, пристальный, серьезный взгляд из-под нахмуренных бровей выдавал крутой нрав художницы.
В Париже Мухина провела две зимы, занимаясь в академии ученика Родена скульптора Бурделя. Она много времени проводит в музеях, посещает художественные галереи, встречается с художниками и скульпторами. Здесь она впервые по-настоящему влюбилась в русского эмигранта Александра Вертепова. В мастерской Бурделя этот молодой человек, до того не бравший в руки карандаша, считался самым талантливым учеником. Но Вертепов не был склонен к романтическим чувствам, а Вера так и не решалась признаться в любви, хотя потом всю жизнь хранила его письма, напоминавшие о молодости, цветущих каштанах на парижских бульварах, силуэте Эйфелевой башни на фоне вечернего неба…
***
Летом 1914 года Вера возвращается в Москву. Начавшаяся Первая мировая война в корне изменила привычный уклад жизни. Мухина поступает на курсы медсестер, работает в госпитале: «Как откроешь грязные пересохшие бинты, кровь, гной... Работали бесплатно, брать деньги не хотели. Всю жизнь я не любила платных должностей. Люблю свободу».
Здесь, в стенах военного госпиталя, она встретила молодого врача Алексея Замкова. «С Алексеем Андреевичем я познакомилась в 1914 году, – писала Вера Мухина. – Это был молодой человек небольшого роста, кудрявый. Он тогда только кончил университет. Потом он уехал на фронт добровольцем. И я его увидела только в 16-м году, когда его привезли умирающим от тифа...».
***
Алексей Замков принадлежал к породе людей, о которых принято говорить, что они сами сделали себя сами. Внук крепостного, сын крестьянина, он родился в 1883 году. Учился в церковно-приходской школе, потом окончил уездное училище. С 15 лет работал грузчиком, увлекся революционной пропагандой, участвовал в Московском вооруженном восстании в декабре 1905 года. С годами Замков отошел от революционной деятельности, и всю жизнь потом утверждал: «Людей надо лечить, а не убивать». Уже взрослым человеком, в 27 лет, сдал экзамен на аттестат зрелости и поступил на медицинский факультет Московского университета, который окончил в канун мировой войны.
В голодном, страшном 1918 году Мухина и Замков обвенчались. Отныне их судьбы оказались связаны навсегда, любовь помогла им преодолеть многие несчастья и беды, подстерегавшие на жизненном пути.
По словам Мухиной, мужа отличала особая мужская стать: «В нем очень сильное творческое начало. Внутренняя монументальность. И одновременно много от мужика. Внутренняя грубость при большой душевной тонкости». С него она лепила Брута и Наполеона. Станиславский убеждал врача стать драматическим актером, предлагал престижные роли, но Замков остался верен избранному поприщу – медицине.
После революции у Мухиных в Риге оставались завод и недвижимость, позволяющие безбедно жить где-нибудь в Европе, и сестра Мария эмигрировала из России. Вера и Алексей избрали иной путь – они остались на родине, жили в холодной квартире на Пречистинке, пытались разжиться провизией, дровами.
«Становилось трудно, родственники разбежались, деньги наши ахнули, Алексей Андреевич каждое воскресенье ездил в свое село Борисово и принимал там больных. Приезжал с картофелем и хлебом. Тем мы и питались в 18-й, 19-й годы…».
В 1919 году семью посетила новая беда: в дверь квартиры на Пречистенке постучались люди в кожанках. Время было лихое – только что подавили очередной контрреволюционный мятеж, и врага революции могли запросто расстрелять по дороге, но судьба пока охраняла Замкова. На Лубянке он попал на допрос к самому Вячеславу Менжинскому – члену Президиума ВЧК, которому в свое время помог бежать за границу. Менжинский не забыл о том случае – Замкова отпустили с миром.
«Напрасно, Алексей, ты не пошел с нами, – на прощание сказал Менжинский, – нелегко тебе будет выживать здесь».
Легко, действительно, не было. Не было мастерской, кончались деньги, но они были молоды, сильны духом и не опускали руки. В 1920 году родился сын Всеволод, роды принимал Замков. Спустя четыре года, когда у мальчика начался костный туберкулез, отец сам оперировал сына, и поставил его на ноги.
Доктор Замков был не только хорошим практическим врачом, умелым хирургом – в нем жил дух экспериментатора, первооткрывателя, он упорно пытался найти скрытые резервы человеческого организма, открыть эликсир вечной молодости.
***
О лечении мочой (уринотерапии) различных кожных заболеваний знали еще Гиппократ и Авиценна. Но только в 1927 году немецкие ученые С. Ашгейм и Б. Цондека обнаружили в моче беременных женщин особый гормон, стимулирующий половую функцию человека. Замков писал: «Это натолкнуло меня на мысль использовать мочу беременных в лечебных целях вместо принятого выделения из нее отдельных гормонов и других веществ. Я рассчитывал на успех, прежде всего при заболеваниях, связанных с нарушениями половой функции, в частности с ее угнетением в пожилом возрасте».
Свой препарат Замков назвал гравиданом – от латинского graviditas – «беременность». Многочисленные опыты на животных впечатляли: старые, слабые, полысевшие мыши после инъекций гравидана буквально преображались, у них начинала блестеть шерсть, они давали здоровое потомство. 8 февраля 1929 года Замков решается поставить опыт на себе: «Будто выпил бутылку шампанского! Длился этот подъем, ну, дней 10. А подопытная фауна неистовствовала. Старый рысак, которого готовили к забою, после инъекции показал рекордную резвость. Всякая тварь крепла, плодилась и размножалась, как в раю».
По Москве ходили легенды о чудесном препарате, возвращавшем мужчинам потенцию, делавшим стариков легкомысленными юнцами. У Замкова не было отбоя от желавших получить эликсир молодости. Что-то очень похожее происходит на страницах «Собачьего сердца», где профессор Преображенский также занимался опытами по омоложению своих пациентов. Узнав о новаторских работах Замкова, директор Института экспериментальной биологии Николай Кольцов пригласил Алексея Андpeeвича на работу.
Впрочем, далеко не всем представителям ученого мира импонировали оригинальные идеи Замкова. Несколько ведущих профессоров выступили против экспериментов, не подкрепленных серьезными теоретическими выкладками. В 1930 году под лозунгом «борьбы со знахарством и лженаукой» работы по производству гравидана были остановлены, а на создателя препарата навесили ярлык «шарлатана». Началась откровенная травля врача.
После долгих колебаний Замков и Мухина решили уехать за границу. Но официально осуществить подобный замысел в условиях диктатуры пролетариата оказалось невозможно. До конца дней Вера Мухина с ужасом вспоминала то время: «О том не могу говорить без волнения... Открытие Алексея Андреевича стало сенсацией. Успех у всех рождает зависть, вокруг началось брожение: вы – за Замкова, или против? Многие испугались, подписали статью в «Известиях», где Замков был назван шарлатаном. Алексей Андреевича обвиняли во всех грехах, и даже в краже институтской мочи. Он не выдержал и решил бежать. Превратился в комок нервов. Я не могла оставить его в таком состоянии и решила ехать с ним. Мы взяли паспорта и поехали будто бы на юг – хотели перебраться через персидскую границу. В Харькове нас арестовали и повезли обратно в Москву. Привезли в ГПУ. Допросили первую меня. Я поняла, что Алексея Андреевича подозревают в том, что он хотел продать за границу секреты своего изобретения…. Не подтвердилось, все было напечатано. Меня отпустили. У меня начались страдания жены, у которой арестован муж. Это продолжалось три месяца. Наконец, ко мне домой пришел следователь и сообщил, что мы высылаемся на три года с конфискацией имущества. Я заплакала».
Местом ссылки назначили Воронеж, любимый дом Мухиной на Пречистенке был навсегда потерян. Но, не секрет: во все времена нужные связи с сильными мира сего частенько позволяют исправить то, что нельзя сделать законным путем. А на прием к доктору Замкову хаживали пациенты из самых высших эшелонов руководства советского государства. Среди тех, кто лечился у Замкова, желая повысить мужскую силу, почувствовать себя молодыми, были начальник сталинской охраны Карл Паукер, руководитель разведки Ян Берзин, по кличке «Старик», Максим Горький, Семен Буденный, нарком Григорий Орджоникидзе, Вячеслав Молотов. Высокопоставленные пациенты не забыли о своем лечащем враче…
***
21 августа 1932 года Замков был не только досрочно освобожден из административной сылки, но и назначен руководителем лаборатории урогравиданотерапии. Взамен конфискованной квартиры, Замковым выделили новое жилище с мастерской-студией у Красных Ворот. В подмосковном Хотьково был организован специализированный совхоз «Гравидан», где находились подопытные животные и налаживалось производство препарата в масштабах страны. Лаборатория в комплексе с совхозом получили статус Государственного института урогравиданотерапии, директором которого стал А.А. Замков. Неподалеку от института мужа располагалась просторная мастерская жены, в которой Вера Мухина трудилась над монументом «Рабочий и колхозница».
На доходы, полученные от родового имения Мухиных в Латвии, был куплен самый совершенный по тем временам микроскоп. Институт начал принимать первых пациентов, а всего с 1933 по 1937 год здесь прошли курс более 30 тысяч человек.
Гравидан начали использовать при самых разных заболеваниях – от малярии до наркомании. Лечили не только людей, но и крупнорогатый скот, оленей, домашних животных. В списке показаний для применения гравидана значились гипертония, трахома, полиартриты, грипп, гепатит, бронхиальная астма, ангина… По стране работали уже сотни пунктов гравиданотерапии. В среднем курс лечения продолжался около двух месяцев, инъекции делались через день. Дозы составляли от 1 до 10 мл. Замков утверждал, что выздоровление наблюдалось в 75-80 процентах случаев.
Передовики производства, принимавшие гравидан, рапортовали: после приема чудо-препарата, они работают по 14 часов, легко перевыполняя план на 300 процентов. Сама Вера Мухина, по воспоминаниям очевидцев, делала себе инъекции гравидана по несколько раз в сутки, что по еесловам, помогало работать над громадными монументами.
Как нередко случается, энтузиастов подводило отсутствие чувства меры: масштабы применения гравидана явно не соответствовали реальным возможностям этого средства. Необходимы были долгие поиски оптимального варианта применения препарата, определения его противопоказаний, возможных побочных действий. Такая долгая, черновая работа – неизбежный путь любого нового медицинского средства, перед тем, как оно появляется на аптечных прилавках. Объявлять гравидан панацей от всех недугов, по мнению многих авторитетных ученых, было преждевременно.
Какое-то время споры вокруг гравидана ограничивались академическими кабинетами и больничными ординаторскими, но затем в газете «Медицинский работник» появилась статья профессора М.П. Кончаловского «Невежество или шарлатанство?», в которой известный клиницист не оставлял камня на камне от гравиданотерапии. Шел 1937 год, началась эпоха «великих репрессий», заступаться за Замкова теперь уже никто не решался – каждый опасался за себя.
Через два месяца после публикации статьи институт Замкова был ликвидирован, микроскоп оказался сломан, подопытные животные уничтожены, но только в 1964 году приказом Минздрава СССР гравидан был окончательно исключен из номенклатуры отечественных препаратов.
Доктор Замков, потрясенный новым ударом судьбы, перенес тяжелый инфаркт. Каждую ночь Мухина теперь ожидала ареста мужа, но самого худшего варианта развития событий удалось избежать. А потом началась война, и всем стало не до гравидана и его создателя.
***
В октябре 1941 года Мухину и Замкова эвакуировали на Урал, в поселок под Каменск-Уральским. Когда фашистов отбросили от Москвы, Веру Игнатьевну вытребовали в столицу, где она начала работать над серией скульптурных портретов фронтовых героев. Замков остался на Урале. Он еще пытался доказать, что гравидан способен помочь раненым быстрее вылечиться, но ему отвечали, что гораздо нужнее на войне бинты, вата, йод, стрептоцид… Замков просил отправить его на фронт врачом, но и в этом ему отказали: инвалиду, перенесшему обширный инфаркт, там делать нечего. Действительно, с каждым днем силы доктора Замкова убывали. Его беспокоила одышка, боли в сердце, усиливающаяся слабость. Он предчувствовал свой близкий уход, в письмах к жене писал: «Милая Веруша, мое пребывание здесь равносильно гибели. Я превратился в старика, которого едва держат ноги. Я не верю, что мне опять удастся возродить дело с гравиданом. Столько пакостей и гадостей вокруг этого дела меня окончательно сломили и парализовали мою волю и сковали мое желание к жизни. Ты прости, моя милая...
… Я закрываю глаза, и ты выплываешь передо мной. И по моему телу, по всему моему существу разливается какая-то дрожь. Меня так тянут эти осенние леса, освещенные золотым заходящим солнцем. Так захотелось побродить с тобой вдвоем, прижать тебя к груди. Грустно, что нам дано, так мало времени…».
Им все-таки довелось встретиться, но вскоре после возвращения в Москву, в октябре 1942 года, Замкова настиг второй инфаркт. Участковый терапевт, пришедшая на вызов, рекомендовала покой и, главное, «никаких глупостейвроде препаратов Замкова». Это был контрольный выстрел заезжего киллера. Больной тяжело осел в постели и только сумел произнести: «Вон!». Ночью доктор Замков умер. Ему было всего 59 лет.
Вера Игнатьевна Мухина ушла из жизни, как и ее муж от тяжелой болезни сердца, 6 октября 1953 года. На могиле А. Замкова на Новодевичьем кладбище стоит памятник, работы Веры Мухиной. На камне высечены слова: «Я сделал для людей все, что мог».
25/06/2014
Так вышло, что советского скульптора Веру Мухину знают все, а вот имя ее мужа, Алексея Замкова, предано забвению. Между тем в 30-е годы ХХ века слава доктора Замкова гремела по всей стране. Дело в том, что созданный им препарат гравидан на протяжении десятилетия считали практически панацеей…
Первые опыты
Сотрудник Института экспериментальной биологии (Москва), Замков искал ключи к управлению резервами человеческого организма, продлению долголетия, в том числе полового. Толчком к проведению экспериментов в этой области послужило открытие, сделанное в 1927 г. немецкими учеными. Биолог-эндокринолог Зельмара Ашгейма и гинеколог-эндокринолог Бернхард Цондека установили, что в организме беременных содержится значительное количество гонадотропного гормона (хорионического гонадотропина), который выделяется с мочой и оказывает мощное действие на половую сферу человека и животных. В том же году они предложили метод диагностики беременности на ранних сроках путем подкожного введения мочи беременных инфантильным неполовозрелым самкам лабораторных мышей. В случае беременности процесс образования фолликулов и желтого тела у животных значительно ускорялся (реакция Ашгейма - Цондека).
Повторяя опыты немецких коллег, Замков сделал собственное открытие: моча беременных влияет на половой аппарат подопытных мышей обоего пола.
Это натолкнуло его на мысль об использовании в лечебных целях мочи вместо выделения из нее отдельных гормонов и других веществ, как это было принято. Замков рассчитывал на ее успешное применение при заболеваниях, связанных с нарушениями половой функции, в частности, с ее угнетением в пожилом возрасте.
Вера Мухина и Алексей Замков познакомились в 1916 г. в одной из московских больниц, где купеческая дочка выхаживала заразившегося тифом фронтовика
Первый успех
Результатом серии исследований стал препарат гравидан (от лат. gravida - беременная). 8 февраля 1929 г. Замков испытал его на себе, обнаружив сильное тонизирующее влияние препарата на состояние психики. «Будто выпил бутылку шампанского! Длился этот подъем, ну, дней 10. А подопытная фауна неистовствовала. Старый рысак, которого готовили к забою, после инъекции показал рекордную резвость. Всякая тварь крепла, плодилась и размножалась, как в раю», - описывал он свои ощущения. В клинических исследованиях принимали участие красноармейцы, проходившие лечение в госпиталях, и наркоманы, состоящие на учете в психиатрической лечебнице. Гравидан продемонстрировал выраженный иммуностимулирующий и общетонизирующий эффект при широком спектре заболеваний; неожиданными оказались результаты лечения наркотической зависимости.
Замков и Мухина были единомышленниками. Жена одобряла смелые эксперименты мужа, он интересовался ее творческими проектами, много раз становился моделью. Мухина впрыскивала себе гравидан несколько раз в сутки. Это придавало ей сил в работе над монументами на патриотическую тематику
Первое увольнение
22 марта 1930 г. в газете «Известия» было опубликовано письмо «группы сотрудников» Института экспериментальной биологии. В статье, вышедшей под заголовком «Против спекуляции в науке», Замкова обвиняли в знахарстве, противозаконных экспериментах на людях.
Спустя месяц, в мае 1930 г., создатель гравидана был уволен. Алексея Замкова приговорили к трем годам административной ссылки с конфискацией имущества. Мухина отправилась вместе с мужем в Воронеж.
Расцвет
Доктора Замкова поддержали влиятельные пациенты: начальник оперативного отдела ГПУ Карл Паукер, начальник разведуправления армии Ян Берзин. За него хлопотали Максим Горький и Семен Буденный. 21 августа 1932 г. Замкова освободили досрочно, и профессор Николай Кольцов назначил его директором лаборатории урогравиданотерапии.
Старожилы Хотьково до сих пор называют местную психиатрическую больницу гравиданом, хотя уже и не помнят, что именно означает это слово…
Лечение гравиданом получило широкую известность. На окраине Хотьково (Московская область) был создан совхоз урогравиданотерапии, вскоре получивший статус Государственного института урогравиданотерапии. Его директором стал Замков. Производство гравидана набирало обороты. В стране работали сотни пунктов гравиданотерапии.
Гравидан применяли в медицине и ветеринарии при заболеваниях практически всех органов и систем. Его назначали для повышения потенции, для понижения внутриглазного давления и ускорения заживления язв при крупозной пневмонии, брюшном и сыпном тифе, малярии, при болезнях сердечно-сосудистой и пищеварительной систем, бронхиальной астме и полиартрите. Особое значение придавали гравиданотерапии при психических заболеваниях.
В животноводстве препарат использовали в качестве средства, способствующего увеличению живого веса сельскохозяйственных животных, их плодовитости и работоспособности, а также при различных инфекционно-воспалительных заболеваниях.
Замков и его «чудо-средство» были в зените славы. Гравиданом лечили лидеров государства, политических и общественных деятелей. Среди пациентов и друзей называют Вячеслава Молотова, Михаила Калинина, Клару Цеткин, Долорес Ибаррури, Серго Орджоникидзе и др.
Закат
У гравидана были побочные эффекты - возбуждение, расстройство сна, ухудшение общего самочувствия, сердцебиение, одышка, появление уртикарной сыпи. Организм каждого отдельно взятого пациента реагировал на введение препарата по-разному, поэтому дозу приходилось подбирать индивидуально.
Позже выяснилось, что к гравидану со временем развивается привыкание.
В 1936 г. в прессе началась кампания против «врачей-чудотворцев». Уже были первые жертвы. Однако Замков получил «отсрочку» - его жена работала над созданием эмблемы для павильона СССР на Всемирной выставке в Париже. В 1937 г. скульптуру «Рабочий и колхозница» западные критики назвали «величайшим произведением ХХ века». Однако, несмотря на то, что эта работа принесла Мухиной всесоюзную и всемирную славу, в 1938 г. Институт урогравиданотерапии был ликвидирован. Замков перенес инфаркт миокарда. В 1942 г. в возрасте 59 лет у него случился повторный инфаркт, оказавшийся фатальным.
Вопрос об Алексее Замкове и его работах никем не поднимался.
В 1964 г. приказом Минздрава СССР производство гравидана было прекращено.
Подготовила Александра Демецкая
«Фармацевт Практик» #09′ 2012
