За что зять Брежнева был отправлен на скамью подсудимых? Перед смертью зять брежнева поверил в бога Чурбанов муж брежневой.

В последнее время Юрий Чурбанов никого не узнавал

В последнее время Юрий Чурбанов никого не узнавал

Проститься с зятем Леонида Ильича пришли лишь его последняя жена Людмила КУЗНЕЦОВА и несколько бывших коллег.

Похоронили Юрия Михайловича на Митинском кладбище. На могиле - пара скромных венков от жены и друзей, православный крест и фотография бывшего замминистра МВД в гражданском. Лишь соседние могилы генералов напоминают о том, что здесь похоронен непростой человек.

Самыми близкими людьми для зятя генсека в последние годы стали его жена Людмила и пасынок Александр.

Утром домработница помыла и побрила Юрия Михайловича, - рассказал о последних минутах отчима Александр Кузнецов . - Умер дома. Тихо вздохнул и не выдохнул. Он в последнее время никого не узнавал. Болезнь Альцгеймера...

- На его могиле крест. Зять Брежнева поверил в Бога?

Мама настояла, и 10 лет назад Юрий Михайлович окрестился. В старенькой церкви в Рассудово он принял православную веру. Батюшка надел крест оловянный, в котором его и похоронили.

Еще до того, как его посадили. Мой отец - летчик Евгений Кузнецов дружил с академиком Мельниковым , а тот с Чурбановым . Они часто приезжали к Мельникову на дачу на шашлыки. Мама и Юрий Михайлович полюбили друг друга. Мать твердо знала, что из колонии Юрий Михайлович вернется к ней. Она очень ждала его. С отцом она, разумеется, развелась.

Юрий Михайлович болел туберкулезом. Я через знакомого медика доставал медикаменты и одноразовые шприцы и передавал в колонию в Нижнем Тагиле. Возвращаться после девятилетней отсидки ему было некуда, кроме как к матери в нашу квартиру на улице Академика Анохина. Как сейчас помню, в 1993 году он появился на пороге, улыбающийся от счастья: в кирзовых сапогах, с котомкой за плечом и блоком сигарет «Космос», купленным на заработанные в колонии деньги. Мама засмеялась: «У нас жизнь поменялась. Есть уже и сигареты «Кент». В этот же день купили ему в магазине спортивный костюм и кроссовки. Первое время Юрий Михайлович ездил на метро, машины не было. Потом ему помог Владимир Ресин : назначил начальником отдела безопасности в цементную компанию «Росштерн».

Никогда не видел его сына. Юрий Михайлович же оставил семью ради Галины Брежневой. Первая жена Тамара Баясанова не простила предательства. У Чурбанова осталась еще сестра Светлана. Но они были в ссоре и не общались.

- В последние годы Чурбанов жил очень скромно. Неужели ему ничего не перепало в наследство от Брежневых?

Юрий Михайлович ни копейки не получил после продажи знаменитой квартиры на Кутузовском. Галина и ее дочь Вика от нее избавились, пока он сидел. Из ценных вещей у него осталось лишь оружие, несколько стволов. И то благодаря сотрудникам милиции, которые их вернули ему после изъятия. Один ствол - брежневскую «беретту» отчим подарил мне.

Место на кладбище мы ему купили заранее, вскоре после тяжелого инсульта, - призналась «Экспресс газете» вдова покойного . - Рядом с его другом, коммунистом Василием Шандыбиным . Мы с Юрой прожили вместе 20 лет. Это больше, чем с Галиной Брежневой. Я ведь ухаживала за ним в самые тяжелые годы. Винить меня в корысти нельзя: после развода с Галей Юре ничего не досталось. Жили в моей квартире. Он не особо рассказывал о прошлом. И очень переживал, что его так и не реабилитировали...

─ будущего заместителя министра внутренних дел СССР и зятя незабвенного Леонида Ильича Брежнева - начиналась вполне в духе тех навсегда ушедших времён, в которые призывы к строительству коммунизма ещё не выглядели столь нелепо, как сейчас, когда история со всей очевидностью показала их пустоту и бессмысленность.

Комсомольская юность

Родился он 11 ноября 1936 года в Москве, в семье высокопоставленного партийного функционера. Однако по окончании средней школы поступил не в МГИМО или МГУ, как это принято сейчас у детей сильных мира сего, а, по настоянию отца, стал учащимся ПТУ (профессионально-технического училища), после которого трудился на заводе «Знамя труда» в качестве рядового слесаря-сборщика. Таким образом, первый этап биографии Юрия Чурбанова позволял ему впоследствии с полным основанием говорить, что его руки привыкли к труду.

Однако в сборочном цеху он долго не задержался и вскоре, избранный, а точнее, назначенный секретарём комсомольской организации завода, навсегда распрощался с рабочей спецовкой. Через непродолжительное время и само предприятие «Знамя труда» осталось лишь в воспоминаниях, уступив место районному комитету ВЛКСМ, где Юрий получил место инструктора.

Начало карьеры

В 1961 году биография и личная жизнь Юрия Чурбанова были отмечены важным событием ─ он вступил в свой первый брак. Его избранницей стала Тамара Викторовна Вальцеферова, подарившая мужу двух детей. Тогда же Юрий Михайлович был переведён в Центральный аппарат ВЛКСМ и, занимая должность начальника одного из отделов, поступил на заочное отделение юридического факультета МГУ. Окончив его в 1964 году, получил диплом, но ещё прежде перешёл на работу в политорганы системы исправительно-трудовых учреждений МВД, где весьма успешно продвигался по служебной лестнице. 1971 год он встретил уже в звании подполковника.

Встреча, определившая дальнейшую жизнь

Тогда же, в январе 1971 года, судьба преподнесла Чурбанову свой главный подарок. В ресторанном зале, где он вместе со своим сослуживцем отмечал Старый Новый год, она свела его с Галиной Брежневой ─ дочерью самого Генерального секретаря ЦК КПСС. С этого момента биография Юрия Чурбанова становится гораздо интереснее.

В те годы он был весьма импозантным 35-летним мужчиной, способным вскружить голову и менее чувствительной женщине, чем, известная своей любвеобильностью 41-летняя Галина Леонидовна. Он пригласил её на танец, и она сама назначила ему свидание. Этот вечер стал началом их бурного романа, а уже через неделю она представила Чурбанова отцу, но не как любовника, а в качестве будущего жениха.

Подходящий жених

Надо заметить, что к тому времени в памяти Леонида Ильича ещё были свежи прежние два весьма эксцентричных брака дочери. Её первым мужем стал цирковой акробат-силач а вторым ─ иллюзионист Игорь Кио. Причём если Милаев был на 20 лет старше её, то Кио - на 18 лет моложе. Поэтому симпатичный и весьма перспективный подполковник МВД показался Генсеку подходящей кандидатурой на должность очередного зятя.

Галина была всего на 6 лет старше Юрия, что вполне терпимо. Кроме того, Леонид Ильич надеялся, что Чурбанов положит конец любовным похождениям дочери, которые хоть и не освещались в прессе, но являлись бесконечной темой разговоров и, несомненно, бросали тень на семью генсека.

Свадьба и карьерный взлёт

Поспешно (пока железо ещё горячо) оформив развод со своей женой, молодой обольститель вступил в новый брак. Относительно детей в биографии Юрия Чурбанова говорится лишь то, что они остались с матерью. Сейчас уже трудно сказать, какую роль он сыграл в их дальнейшей жизни.

Разумеется, близкое родство с главой государство незамедлительно принесло свои плоды, ведь теперь его личным другом и покровителем стал министр МВД СССР Николай Щёлоков. На этом этапе биография Юрий Михайлович Чурбанова отмечена целым рядом поразительных карьерных взлётов. Вскоре после свадьбы «зять № 1» ─ так прозвали его в народе, - стал заместителем начальника Политуправления МВД, а через несколько лет и его главой.

Ложка дёгтя в бочке мёда

Соответственно занимаемым должностям росли и его звания. В 1974 году он примерил погоны генерал-майора, а через три года стал генерал-лейтенантом. Отметим, что к тому времени Чурбанову было чуть более сорока лет. Пика своего карьерного роста он достиг в феврале 1980 года, став генерал-полковником и получив по ходатайству тестя пост Первого заместителя министра внутренних дел.

Однако, несмотря на столь успешное продвижение по службе, жизнь Юрия Михайловича в тот период вовсе не была безоблачной, и омрачала её именно Галина. Есть много свидетельств современников, что их брак, продлившийся 19 лет, был отнюдь не счастливым. Избалованная дочь Генсека ещё прежде пристрастилась к спиртному, а пресытившись новым супругом, стала искать выход своему неуёмному темпераменту на стороне.

Формально она числилась на каких-то достаточно высоких должностях и получала соответствующую зарплату, но на самом деле ни в каких учреждениях не появлялась, а вела свободную и, что называется, богемную жизнь. Её постоянным окружением были художники, артисты, а подчас и дельцы чёрного рынка, процветавшего в условиях тотального советского дефицита.

В связи с этим можно лишь посочувствовать её мужу, прилагавшему все силы для самореализации на высоких занимаемых им должностях, но в то же время вынужденному порой разыскивать свою благоверную по ресторанам и, приняв из рук очередного ухажёра, отвозить домой, чтобы там приводить в чувство. Впрочем, заключая этот брак, он знал, на что шёл. 1980 год в биографии зятя Чурбанова отмечен получением Государственной премии, которая была ему присуждена за «огромный вклад» в дело обеспечения правопорядка и безопасности в период проведения Московских Олимпийских игр. Тогда же ему было суждено подняться и на вершины политического Олимпа, став депутатом Верховного Совета СССР и кандидатом в члены ЦК КПСС.

Начало конца

Между тем, его восхождение совпало с периодом, который теперь принято называть началом развала Страны Советов. Люди старшего поколения, без сомнения, помнят те времена, когда прилавки магазинов даже привычных ко всему граждан поражали своей убогостью, а на предприятиях, рапортовавших о перевыполнении планов, рабочие, по сути, лишь высиживали положенные часы.

Та же картина наблюдалась и в сельском хозяйстве. Колхозы и совхозы докладывали о рекордных урожаях, которых на самом деле не было. Все это знали, но поддерживали иллюзию общего благополучия. На этом «сером фоне» особенно контрастно выделялась партийная и хозяйственная номенклатура, представителям которой щедро раздавались награды и «ломти государственного пирога», многие из которых попадали на стол Чурбанова.

На закате брежневской эпохи

В те годы, когда личный автомобиль являлся несбыточной мечтой для подавляющего большинства граждан страны, он, один из немногих, разъезжал на собственном мерседесе, причём имея в багажнике несколько пар различных номеров. Со слов самой Галины Леонидовны известно, что эту машину подарил её отцу являвшийся в те годы главой правительства ГДР, а Леонид Ильич уступил её своему зятю.

О роскоши, в которой живёт руководящая верхушка, ходили бесконечные разговоры, и, несмотря на то, что народ, по своему обыкновению, безмолвствовал, общее раздражение в нём нарастало. Так подходила к закату эпоха правления Брежнева.

Новый хозяин Кремля

Переломным моментом в биографии Юрия Чурбанова стал ноябрь 1982 года, когда скончался его высокопоставленный зять и покровитель. Вскоре после смерти Леонида Ильича пришедший ему на смену Ю. В. Андропов инициировал ряд громких антикоррупционных процессов, необходимых прежде всего для того, чтобы понизить градус общественного недовольства. Главными же фигурантами дел стали должностные лица, входившие в ближайшее окружение почившего Генсека.

Среди них оказался и непосредственный начальник Чурбанова ─ министр МВД СССР Н. Щёлоков, являвшийся, кстати, давним и непримиримым врагом нового хозяина Кремля. Оказавшись под следствием и сознавая всю неопровержимость улик, он не выдержал психологической нагрузки и в декабре 1984 года покончил с собой выстрелом из охотничьего ружья. Самого же Чурбанова беда в тот момент обошла стороной. Вызвав его к себе, Андропов в короткой беседе дал понять, что не намерен возбуждать против него уголовного дела.

Закат карьеры

Этот период является весьма важным моментом в биографии Юрия Чурбанова. Детей, общих с Галиной Леонидовной у него не было, и поэтому отчуждение, давно сложившееся между ними, после смерти тестя переросло во взаимную неприязнь. Семейная жизнь, прежде поддерживаемая им ценой значительных усилий, теперь окончательно развалилась.

Лишившись своего высокопоставленного покровителя, Юрий Михайлович был снят с занимаемой прежде должности замминистра МВД и за короткое время, уже при Горбачёве, проделал значительный путь, на этот раз вниз по служебной лестнице. В итоге его и вовсе отправили на пенсию по выслуге лет.

Арест и годы заключения

Однако судьба уже тогда готовила своему баловню неожиданный удар. В январе 1987 года Юрий Михайлович был арестован в качестве фигуранта по так называемому узбекскому, или хлопковому делу. Речь в данном случае шла о целом ряде крупных коррупционных преступлений среди руководства Узбекской ССР, к которым, по версии следствия, был причастен и Чурбанов.

Ему инкриминировалось получение целого ряда взяток в особо крупном размере. Несмотря на то что его вина в большинстве эпизодов не была доказана, решением суда в 1988 году он был приговорён к 12 годам лишения свободы с конфискацией имущества, но по истечении 5 лет получил условно-досрочное освобождение. Надо отметить, что в тот период Чурбанов стал самым высокопоставленным чиновником среди всех, оказавшихся за решёткой. Новые власти усиленно создавали иллюзию борьбы с коррупцией, и он послужил разменной фигурой в их игре.

Последние годы жизни

В то время, когда Юрий Михайлович находился в лагере, его Галина Леонидовна оформила развод, и их брак, уже долгое время являвшийся лишь формальностью, был окончательно расторгнут. О личной жизни Юрия Чурбанова после тюрьмы в биографии говорится, что в 1994 году он женился в третий раз, и на этот раз, как свидетельствуют знавшие его люди, удачно. Его женой стала давняя подруга ─ Людмила Васильевна Кузнецова. Её характеризуют как весьма спокойную интеллигентную женщину, много лет проработавшую в МГУ. Вступив в брак, она взяла фамилию мужа.

Вдова Юрия Чурбанова, Людмила Чурбанова, в биографии мужа писала, что пребывание в местах заключения подорвало его здоровье, и последние пять лет жизни он был парализован. Разумеется, весь уход за ним лёг на её плечи. Умер Юрий Михайлович 7 октября 2013 года и был похоронен на Митинском кладбище Москвы. Согласно, изданной вместе с посмертным некрологом биографии, детей Юрий Михайлович Чурбанов имел только от первого брака и, вернувшись из заключения, связь с ними не поддерживал.

Почему до сих пор не реабилитировали зятя Брежнева

С Юрием Михайловичем Чурбановым мы познакомились уже давно, в 1994 году, когда он вышел на свободу после шести с лишним лет пребывания в следственном изоляторе КГБ Лефортово и Нижнетагильской колонии №13. Сначала просто встречались и беседовали, потом я сделал с ним интервью (между прочим, для газеты «Совершенно секретно»). А с 1996 года наше общение перешло в новое качество. В то время я работал советником у Председателя Совета Федерации и орловского губернатора Егора Семёновича Строева, а у фирмы «Росштерн», вице-президентом которой был тогда Чурбанов, имелись определённые интересы на Орловщине.
В марте 1997 года я впервые привёз бывшего «заключённого номер один», как его именовала западная пресса, в Орёл. Строев и Чурбанов встретились на ступеньках Орловской областной администрации. Юрий Михайлович прослезился, глаза Егора Семёновича тоже повлажнели. Со словами «А помнишь, Юра, как мы с тобой в 1976 году здесь по даче гуляли?» - он увлёк гостя в недра большого кирпичного дома на площади Ленина, 1. А потом начались их регулярные встречи, одно время приносившие конкретные плоды. Больше, конечно, Чурбанову и его фирме, поскольку для такого масштабного человека, как Строев, поддержка пары не самых больших предприятий в его области была сродни благотворительности.
Вот тогда-то я и наобщался вволю с опальным генерал-полковником. Мы вместе завтракали, обедали и ужинали, путешествовали по Орловщине и столице, встречались в маленьких и больших кабинетах. Иногда наши встречи завершались глубоко за полночь. А я по журналистской привычке «на всякий случай» записывал то, что рассказывал мне бывший зять Брежнева и первый замминистра внутренних дел СССР. Рукописи ведь не горят, правда? И сегодня я хочу предложить читателям нашей газеты часть этих записей. Слова Юрия Михайловича я оставил в основном без изменений, разве что сделал минимальную редакционную правку, свои вопросы опустил. А вопросов было много…

Я пятнадцать лет жил при коммунизме!
«Лёша, о каких взятках может идти речь? - говорил мне Юрий Михайлович Чурбанов, когда мы осенью 1998 года сидели с ним в номере орловской гостиницы «Салют», - я ведь практически пятнадцать лет жил при коммунизме! Только человек, не очень хорошо знакомый с партийной и государственной иерархией СССР, мог рассуждать о таких вещах. Смотри сам, я - «первый зять страны», муж единственной и любимой дочери Генерального секретаря ЦК КПСС. И ещё не забывай, что не сразу, конечно, но я стал генерал-полковником и первым замминистра внутренних дел, кандидатом в члены ЦК, членом Центральной ревизионной комиссии… Власти и возможностей было хоть отбавляй!
Вот ты принёс мне обвинительное заключение по моему делу, несколько томов… Что мне вменялось? Какой-то свёрток линолеума, привезённый на дачу, узбекские халаты, но главное - взятки. О всяких вещах типа линолеума я скажу так: если бы я захотел, чтобы у меня что-то появилось, достаточно было сказать, и на следующий день это было у меня! И никаких подписей в бумагах и ведомостях. Ты думаешь, у Горбачёва было по-другому? Или у кого-то из партийных и государственных руководителей высшего уровня? Нет, конечно, все, что называется, из одного корыта хлебали… Обставлено было по-разному. Кто-то сам занимался бытовыми вопросами, у кого-то жёны, а большинство обеспечивалось специально обученными, как сейчас говорят, людьми. Ты думаешь, для чего было создано Управление делами ЦК КПСС? Это ведь была огромная структура, услугами которой пользовалось всё партийное руководство. А вот дальше всё уже зависело от человека. Некоторые просто теряли голову от вседозволенности и жадности. Не хочу говорить о них, но были и такие. И не сидели, между прочим! И при своих деньгах и своей собственности остались. Как ты думаешь, сколько стоят квартиры в домах Управления делами ЦК КПСС? Например, там, где жил я, на Большой Бронной, или на улице Щусева? А будут стоить ещё больше!
Ты со мной общаешься уже несколько лет, видишь, как я живу. Думаешь, это после тюрьмы? Нет, просто мне и тогда всего хватало, даже с избытком, хватает и сейчас. Просто сегодня всё покупаю за свои деньги, иногда использую представительские или командировочные, а раньше это было частью обеспечения в соответствии с должностью, званием и положением.
Зачем мне взятки? Я получал денег больше, чем Генеральный секретарь! У Леонида Ильича был оклад в 800 рублей, у меня же с учётом всех составляющих, таких как выслуга лет, звание и прочее, - 1100. А ещё и «кремлёвка». И привилегии, магазины, где продавались дефицитные товары по щадящим ценам. Это всё было частью системы. Не пользоваться этим - значило быть белой вороной, рисковать вызвать, мягко говоря, непонимание окружающих. Мне это надо было?
Почему я признал несколько эпизодов со взятками? Причина одна: следователи совершенно серьёзно сказали мне, что если я не возьму два-три эпизода из сорока с лишним, то мне, как говорят в зоне, «лоб зелёнкой намажут». Расстреляют то есть… Я сам прекрасно знал нашу систему, как судебную, так и в сфере исполнения наказаний, сам в ней одно время служил. Знал и то, что, если принято решение на Политбюро ЦК (а об этом мне сказал лично председатель КГБ Чебриков), его выполнят обязательно. Решил в своё время Хрущёв валютчиков расстрелять, так расстреляли же, хотя законы обратной силы не имеют. Вот и меня готовили к высшей мере… Давай эту тему закончим. Людей, которые мне якобы эти взятки давали, давно оправдали! И за отсутствием состава преступления, между прочим!»
Я скажу честно, меня доводы Юрия Михайловича убедили. И мне в то время представлялось, что президент России Борис Николаевич Ельцин, сказав «а» в отношении Чурбанова, мог бы задуматься и о произнесении следующей буквы. Ведь не без ведома первого лица России бывший генерал-полковник был освобождён, и именно президентским указом Юрию Михайловичу отменили трёхлетний «испытательный срок». К тому же Чурбанов и Ельцин были лично знакомы: в середине восьмидесятых Юрий Михайлович приезжал в Свердловск с поручением министра внутренних дел - снять с должности начальника местного ГУВД Князева. Отношение Чурбанова и Ельцина к начальнику местной милиции было одинаковым - они оба считали, что тот на своём месте. И вопреки мнению министра не убрали неугодного тому начальника.
Вот тогда я попросил своего руководителя - председателя Совета Федерации Егора Семёновича Строева, прекрасно знавшего ситуацию с осуждением бывшего зятя Брежнева, вмешаться. Как он рассказал мне, прямой разговор с президентом ничего определённого не дал. «Хороший мужик, - сказал про Чурбанова Ельцин, - попал ни за что». На этом уровне вопрос повис. А в Генпрокуратуру письмо Чурбанова с резолюцией третьего человека в государстве ушло. Любопытно, что Строев ответа не получил, а сам бывший заключённый продемонстрировал мне письмо, в котором прокуратура сообщала о том, что следствие было проведено правильно, что многие эпизоды отпали (это, по мысли авторов послания, свидетельствовало о «справедливости»), так что оснований для пересмотра дела нет. Я передал копию письма председателю верхней палаты парламента. Он, конечно, повозмущался, но сказал, что уж если на таком уровне вопрос о реабилитации не решился, то придётся, видимо, ещё ждать…
А времени для того, чтобы ждать, у Юрия Михайловича Чурбанова остаётся всё меньше. 11 ноября ему исполнилось 75 лет. Грустный получился праздник: практически парализованный юбиляр почти не понимал, что ему говорят даже самые близкие и приятные люди…

Рыбалка с Фиделем
1999 год. Мы сидим в кабинете Юрия Михайловича в здании фирмы «Росштерн» на Электродной улице. Секретарша Лена уже принесла бутылку «Гжелки», в то время - любимой водки Чурбанова, бутерброды и минералку «Сарова» - по утверждению компетентных людей, единственную настоящую и качественную воду в России. И тут Юрий Михайлович поднимает рюмку, лихо выпивает и, как это часто бывало, взглянув мне в глаза, начинает очередной рассказ, который я привожу по памяти. В одной из своих книг Юрий Михайлович упоминал о своих визитах ну Кубу, но без особых подробностей, так что наши уважаемые читатели имеют возможность узнать многие неизвестные детали:
- Как-то раз были мы с Галиной Леонидовной на Кубе по приглашению местного руководства. Тогда, в середине семидесятых, отношения с Островом свободы у нас были самые замечательные. Нас очень любили, особенно за то, что мы покупали местный сахарный тростник, не находивший сбыта из-за американской блокады, посылали своих специалистов и военных инструкторов, снабжали страну оружием и техникой, учили кубинцев в наших вузах и т.д. И принимали нас на высоком уровне. Поселили в отдельной правительственной резиденции, знакомили с достопримечательностями, возили на курорты. Правда, вечером Галина добиралась до обильного бесплатного бара, в результате чего через пару часов участия в дальнейших мероприятиях не принимала.
На мои вопросы о том, когда же будет встреча с Фиделем Кастро, которому Леонид Ильич наказывал передать большой интернациональный привет, а также специальное письмо, приветливые кубинцы улыбались и говорили «маньяна», то есть завтра. Но на следующий день всё повторялось, а легендарного команданте мы так и не видели.
И вот как-то раз, часа в два ночи, когда моя супруга уже крепко спала, а я сидел в холле и курил, в резиденцию прибыла группа военных, и меня пригласили к Фиделю в гости. Разместились в автомобилях - двух наших «Чайках», и отправились по петляющей дороге в одну из резиденций кубинского лидера. Как в своё время у Сталина, их было несколько, причём самой большой тайной было, где вождь нации находится в данный конкретный момент. По большей части эти виллы были спрятаны в вечнозелёной растительности и не просматривались ни с моря, ни с воздуха. На одной из них мы и встретились.
В большой гостиной сидели Фидель, его брат Рауль, ещё двое или трое военных, имён которых я так и не запомнил. Братья по очереди (сначала старший, потом младший) расцеловались со мной, генералы поздоровались сдержанными рукопожатиями. Я передал Фиделю привет от Брежнева и письмо, которое тут же было унесено секретарём. А мы прошли к столу. К моему удивлению, пили кубинские руководители не ром «Гавана клаб» (кстати, он бывает и очень хорошего качества), а виски Johnny Walker, причём самую дешёвую разновидность с красной этикеткой. Курили не только сигары, но и американские «Мальборо». Часа два мы беседовали о международной обстановке, о взаимоотношениях наших стран. Фидель живо интересовался происходящим в СССР, расспрашивал о здоровье Леонида Ильича. А потом неожиданно поднялся и сказал: «А сейчас мы отправимся ловить рыбу». До этого я представлял себе рыбалку как сидение с удочкой или забрасывание спиннинга. Но на Кубе рыбачили по-другому. В предрассветных сумерках мы по длинной извилистой дорожке, а потом по лестнице спустились на берег. Там у причала стоял большой военный катер с полным вооружением. Я поинтересовался, какую рыбу мы будем ловить с помощью боевого судна, на что получил ответ: «Барракуду». Это обитающая в тех местах акула, не самых больших размеров, но довольно опасная и иногда нападающая на людей.
Корма судна была приспособлена для рыбаков. Там был установлен стол с виски, соком и сигарами, а ближе к краю в специальных гнёздах стояли два огромных удилища с мощными катушками и толстой витой леской. Мы отплыли к какому-то, видимо, прикормленному участку прибрежных вод, поскольку в свете восходящего солнца в верхних слоях воды быстро плавали крупные рыбины. Забросили в воду крючки (очень большие и из специальной стали) с насаженными на них кусками мяса и принялись за «рыбалку». Главное было постепенно подтянуть полутора - двухметровую акулу к борту, не давая ей сломать удилище или порвать леску. Удавалось это не сразу, но через час мы уже отловили трёх хищниц. А потом отправились морем в другую резиденцию, где должны были завтракать.
На завтрак был подан шашлык из только что пойманных рыб. Скажу честно, мне он не очень понравился, мясо было белым, жёстким и с крупными волокнами. Вида я, однако, не подал, закусив виски акулой, а затем поблагодарив Фиделя за чудный вечер (впрочем, вечером это время с двух ночи до десяти утра назвать трудно). Затем кубинский лидер отбыл в одно из своих убежищ, а Рауль проводил меня до нашей резиденции. Днём я отлично отоспался, а ровно в два часа ночи за мной опять приехала машина. И снова мы встретились с Фиделем, выпили, покурили, поговорили, а потом «порыбачили». Так что я узнал все тонкости местного рыболовства, а инструктором у меня был лидер кубинской революции. Думаю, не каждому такое в жизни удаётся.

Три брака
Юрий Михайлович Чурбанов был женат трижды. О первом браке он рассказывать не любил. На мои вопросы отвечал без всякого энтузиазма, сказав только, что без детей не обошлось. Рассказывал, что трещины в семейной жизни пошли у него ещё в конце шестидесятых. Когда и при каких обстоятельствах развёлся с первой женой, предпочитал умалчивать…
Про Галину Брежневу он рассказывал больше, никогда не называя её уменьшительным именем: только «Галина» и иногда (с особой интонацией) «Галина Леонидовна». Когда он познакомился с ней, ему только исполнилось тридцать четыре года. Само знакомство произошло в ресторане Центрального дома архитектора на улице Щусева (сейчас это Гранатный пер. - Авт.), куда он со своим сослуживцем пришёл отметить Старый Новый год. Они выпили по пятьдесят граммов за праздник, и тут Чурбанов заметил в глубине зала компанию из нескольких человек, сидевшую за большим столом. Игорь Щёлоков, сын министра внутренних дел, и его супруга Нонна были ему известны, а вот остальных он не знал, но подошёл и был им представлен. Замечу в скобках, что Галина Брежнева и Игорь Щёлоков были знакомы ещё с тех времён, когда их родители вместе работали в Кишинёве. Представилась дочь Генерального секретаря просто: «Галина».
Дочери Брежнева был в тот момент сорок один год, и была она ещё вполне интересной женщиной. Мне, честно говоря, показалось, что Юрий Михайлович несколько покривил душой, сказав, что не сразу узнал, кем является заинтересовавшая его молодая особа. Наверняка Игорь Щёлоков его сразу проинформировал. И телефон её он тоже попросил и (как потом признался) получил. Но звонить не стал, хотя знакомство с дочерью Генерального могло бы взволновать не одного мужчину.
Галина Брежнева позвонила ему сама. Зная уже о его семейных обстоятельствах, сделала звонок на работу: «И куда же ты, Юра, исчез? Взял у честной девушки телефон и не звонишь?» Пришлось оправдываться и «заглаживать вину», тут же назначив свидание. Новая знакомая заехала за ним на «Волге» с водителем. О деталях встречи Чурбанов, как человек корректный, не распространялся, но начался вечер снова в ресторане, на этот раз в «Арагви».
Бурный роман продолжался три месяца и завершился регистрацией официального брака Юрия Чурбанова и Галины Брежневой. Как вспоминал Юрий Михайлович, будущий тесть был против того, чтобы отмечать событие в одном из дворцов бракосочетания. Поэтому в субботу 17 апреля 1971 года в Октябрьском райотделе ЗАГС на Ленинском, 44 был объявлен санитарный день. Чурбанов в классическом тёмном костюме и Галина в белом брючном наряде и белых же туфлях в присутствии свидетелей поставили свои подписи в журнале и обменялись кольцами. А потом отправились на дачу Генерального секретаря в Заречье, где, собственно, и состоялось празднование в довольно узком составе. Со стороны жениха присутствовали родители, брат Игорь (ему был 31 год) и 26-летняя сестра Светлана, а также человек пять милицейских начальников - друзей Чурбанова. Галину представляли Леонид Ильич с Викторией Петровной, другие члены семьи и несколько близких подруг.
Любопытно, что на следующий день праздник продолжился: Галине Брежневой исполнилось 42 года. Да ещё и Светлое Христово Воскресение подоспело…
Подарки молодым были по тем временам весьма солидные. Главным из них была большая квартира №45 в «свежем» (1969 года постройки) доме №19/21 по Большой Бронной улице. Соседями «молодых» были секретари ЦК Михаил Суслов и Константин Черненко, а также первый секретарь ЦК Компартии Украины Пётр Шелест и «другие официальные лица». Жили все по-разному. Дочь и зять Брежнева обставили квартиру современной мебелью, купив её с финансовой помощью генсека, а вот, например, Суслов, как рассказывал мне Юрий Михайлович, обставил своё жилище казённой мебелью, точно такой же, как на работе. И на каждом стуле и кресле была табличка с надписью «Управление делами ЦК КПСС». И инвентарный номер к тому же…
Через несколько лет Чурбанов и Брежнева переехали на улицу Щусева, в дом №10, тот самый, в котором готовили квартиру и для самого Леонида Ильича Брежнева. Некоторые авторы утверждают, что именно дочь с зятем заняли эти апартаменты (№35). На самом деле это не так. Мне приходилось бывать в этой квартире (в ней в 1994 году проживал Руслан Хасбулатов с многочисленными родственниками), а вот Галина Брежнева тогда, если мне не изменяет память, жила в квартире №22… В том же доме в разное время жили товарищи Черненко (перебравшийся с Большой Бронной), Тяжельников, Байбаков, Кириленко и другие деятели КПСС и советского государства. Одно время проживал там и Михаил Горбачёв с супругой.
О браке Юрия Чурбанова и Галины Брежневой написано много. Поэтому отмечу лишь тот факт, что продолжался он официально 20 лет: в 1991 году, когда Юрий Михайлович отбывал свой срок, Галина Леонидовна развелась с ним.
На пятый день после возвращения из «зоны», как рассказывал мне Чурбанов, он отправился к супруге. Купил три гвоздики, приехал в дом, где прожил почти восемь лет. «Ни эмоций, ни поцелуев, ни слёз, ни радости, - говорил он мне, - обычная встреча».
На самом деле развод последовал бы гораздо раньше, если бы не арест и суд. Ещё в середине восьмидесятых, как рассказывал мне Юрий Михайлович, он на какой-то вечеринке познакомился с интересной женщиной по имени Людмила. Узнал, что она на десять лет младше его, что замужем и есть дети. Да и сам он, как мы знаем, был не свободен. Но взаимная симпатия осталась. И осталась надолго.
Через какое-то время после освобождения они встретились. Людмила Васильевна тогда работала в ректорате Московского государственного университета. И уже через пару месяцев Чурбанов переехал от сестры (у Светланы Михайловны на улице Алабяна он жил первое время) в обычную 75-метровую трёхкомнатную квартиру на улице Академика Анохина, недалеко от метро «Юго-Западная». В апреле 1994 года Юрий Михайлович Чурбанов и Людмила Васильевна Кузнецова стали мужем и женой.
Мне много раз приходилось разговаривать с ней, в основном по телефону - ведь общались мы с Чурбановым несколько лет довольно близко. И впечатление у меня осталось самое приятное: очень спокойная, искренняя и интеллигентная женщина. И ещё, как выяснилось, способная на настоящее самопожертвование: после двух инсультов, случившихся в 2005 и 2008 годах, Чурбанов оказался прикованным к постели, и супруга нежно и трогательно за ним ухаживает. С прессой не общается, интервью не даёт. Когда я недавно в очередной раз беседовал с ней, справляясь о здоровье мужа, она сказала: «Тяжело, конечно, но мы верим и надеемся. Спасибо вам, Алексей, что помните Юрия Михайловича…» И это в очередной раз убедило меня в том, что последний брак генерала Чурбанова оказался счастливым. Как бы грустно не было то, что происходит с ним сегодня…
Я не хочу давать оценок Юрию Михайловичу Чурбанову, ни в его прошлом, ни в настоящем. Не имею на это права, а присваивать себе таковое не хочу. Вспомню лишь ещё один эпизод из нашего с ним совместного времяпрепровождения.
2000 год. Мы идём по коридору Управления внутренних дел по Орловской области к начальнику - генерал-майору Илье Петровичу Савченко. Чурбанов, как всегда, тщательно выбрит, брюки с ровными стрелками (лично гладил с утра в гостинице), пробор в почти не поседевших волосах - ровной ниткой… Навстречу попадается молоденький лейтенант. Вытягивается по стойке смирно: «Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!» Юрий Михайлович улыбается: «Молодые, а ведь тоже знают… Значит, не всё зря…»

Почему до сих пор не реабилитировали зятя Брежнева

С Юрием Михайловичем Чурбановым мы познакомились уже давно, в 1994 году, когда он вышел на свободу после шести с лишним лет пребывания в следственном изоляторе КГБ Лефортово и Нижнетагильской колонии №13. Сначала просто встречались и беседовали, потом я сделал с ним интервью (между прочим, для газеты «Совершенно секретно»). А с 1996 года наше общение перешло в новое качество. В то время я работал советником у Председателя Совета Федерации и орловского губернатора Егора Семёновича Строева, а у фирмы «Росштерн», вице-президентом которой был тогда Чурбанов, имелись определённые интересы на Орловщине.
В марте 1997 года я впервые привёз бывшего «заключённого номер один», как его именовала западная пресса, в Орёл. Строев и Чурбанов встретились на ступеньках Орловской областной администрации. Юрий Михайлович прослезился, глаза Егора Семёновича тоже повлажнели. Со словами «А помнишь, Юра, как мы с тобой в 1976 году здесь по даче гуляли?» - он увлёк гостя в недра большого кирпичного дома на площади Ленина, 1. А потом начались их регулярные встречи, одно время приносившие конкретные плоды. Больше, конечно, Чурбанову и его фирме, поскольку для такого масштабного человека, как Строев, поддержка пары не самых больших предприятий в его области была сродни благотворительности.
Вот тогда-то я и наобщался вволю с опальным генерал-полковником. Мы вместе завтракали, обедали и ужинали, путешествовали по Орловщине и столице, встречались в маленьких и больших кабинетах. Иногда наши встречи завершались глубоко за полночь. А я по журналистской привычке «на всякий случай» записывал то, что рассказывал мне бывший зять Брежнева и первый замминистра внутренних дел СССР. Рукописи ведь не горят, правда? И сегодня я хочу предложить читателям нашей газеты часть этих записей. Слова Юрия Михайловича я оставил в основном без изменений, разве что сделал минимальную редакционную правку, свои вопросы опустил. А вопросов было много…

Я пятнадцать лет жил при коммунизме!
«Лёша, о каких взятках может идти речь? - говорил мне Юрий Михайлович Чурбанов, когда мы осенью 1998 года сидели с ним в номере орловской гостиницы «Салют», - я ведь практически пятнадцать лет жил при коммунизме! Только человек, не очень хорошо знакомый с партийной и государственной иерархией СССР, мог рассуждать о таких вещах. Смотри сам, я - «первый зять страны», муж единственной и любимой дочери Генерального секретаря ЦК КПСС. И ещё не забывай, что не сразу, конечно, но я стал генерал-полковником и первым замминистра внутренних дел, кандидатом в члены ЦК, членом Центральной ревизионной комиссии… Власти и возможностей было хоть отбавляй!
Вот ты принёс мне обвинительное заключение по моему делу, несколько томов… Что мне вменялось? Какой-то свёрток линолеума, привезённый на дачу, узбекские халаты, но главное - взятки. О всяких вещах типа линолеума я скажу так: если бы я захотел, чтобы у меня что-то появилось, достаточно было сказать, и на следующий день это было у меня! И никаких подписей в бумагах и ведомостях. Ты думаешь, у Горбачёва было по-другому? Или у кого-то из партийных и государственных руководителей высшего уровня? Нет, конечно, все, что называется, из одного корыта хлебали… Обставлено было по-разному. Кто-то сам занимался бытовыми вопросами, у кого-то жёны, а большинство обеспечивалось специально обученными, как сейчас говорят, людьми. Ты думаешь, для чего было создано Управление делами ЦК КПСС? Это ведь была огромная структура, услугами которой пользовалось всё партийное руководство. А вот дальше всё уже зависело от человека. Некоторые просто теряли голову от вседозволенности и жадности. Не хочу говорить о них, но были и такие. И не сидели, между прочим! И при своих деньгах и своей собственности остались. Как ты думаешь, сколько стоят квартиры в домах Управления делами ЦК КПСС? Например, там, где жил я, на Большой Бронной, или на улице Щусева? А будут стоить ещё больше!
Ты со мной общаешься уже несколько лет, видишь, как я живу. Думаешь, это после тюрьмы? Нет, просто мне и тогда всего хватало, даже с избытком, хватает и сейчас. Просто сегодня всё покупаю за свои деньги, иногда использую представительские или командировочные, а раньше это было частью обеспечения в соответствии с должностью, званием и положением.
Зачем мне взятки? Я получал денег больше, чем Генеральный секретарь! У Леонида Ильича был оклад в 800 рублей, у меня же с учётом всех составляющих, таких как выслуга лет, звание и прочее, - 1100. А ещё и «кремлёвка». И привилегии, магазины, где продавались дефицитные товары по щадящим ценам. Это всё было частью системы. Не пользоваться этим - значило быть белой вороной, рисковать вызвать, мягко говоря, непонимание окружающих. Мне это надо было?
Почему я признал несколько эпизодов со взятками? Причина одна: следователи совершенно серьёзно сказали мне, что если я не возьму два-три эпизода из сорока с лишним, то мне, как говорят в зоне, «лоб зелёнкой намажут». Расстреляют то есть… Я сам прекрасно знал нашу систему, как судебную, так и в сфере исполнения наказаний, сам в ней одно время служил. Знал и то, что, если принято решение на Политбюро ЦК (а об этом мне сказал лично председатель КГБ Чебриков), его выполнят обязательно. Решил в своё время Хрущёв валютчиков расстрелять, так расстреляли же, хотя законы обратной силы не имеют. Вот и меня готовили к высшей мере… Давай эту тему закончим. Людей, которые мне якобы эти взятки давали, давно оправдали! И за отсутствием состава преступления, между прочим!»
Я скажу честно, меня доводы Юрия Михайловича убедили. И мне в то время представлялось, что президент России Борис Николаевич Ельцин, сказав «а» в отношении Чурбанова, мог бы задуматься и о произнесении следующей буквы. Ведь не без ведома первого лица России бывший генерал-полковник был освобождён, и именно президентским указом Юрию Михайловичу отменили трёхлетний «испытательный срок». К тому же Чурбанов и Ельцин были лично знакомы: в середине восьмидесятых Юрий Михайлович приезжал в Свердловск с поручением министра внутренних дел - снять с должности начальника местного ГУВД Князева. Отношение Чурбанова и Ельцина к начальнику местной милиции было одинаковым - они оба считали, что тот на своём месте. И вопреки мнению министра не убрали неугодного тому начальника.
Вот тогда я попросил своего руководителя - председателя Совета Федерации Егора Семёновича Строева, прекрасно знавшего ситуацию с осуждением бывшего зятя Брежнева, вмешаться. Как он рассказал мне, прямой разговор с президентом ничего определённого не дал. «Хороший мужик, - сказал про Чурбанова Ельцин, - попал ни за что». На этом уровне вопрос повис. А в Генпрокуратуру письмо Чурбанова с резолюцией третьего человека в государстве ушло. Любопытно, что Строев ответа не получил, а сам бывший заключённый продемонстрировал мне письмо, в котором прокуратура сообщала о том, что следствие было проведено правильно, что многие эпизоды отпали (это, по мысли авторов послания, свидетельствовало о «справедливости»), так что оснований для пересмотра дела нет. Я передал копию письма председателю верхней палаты парламента. Он, конечно, повозмущался, но сказал, что уж если на таком уровне вопрос о реабилитации не решился, то придётся, видимо, ещё ждать…
А времени для того, чтобы ждать, у Юрия Михайловича Чурбанова остаётся всё меньше. 11 ноября ему исполнилось 75 лет. Грустный получился праздник: практически парализованный юбиляр почти не понимал, что ему говорят даже самые близкие и приятные люди…

Рыбалка с Фиделем
1999 год. Мы сидим в кабинете Юрия Михайловича в здании фирмы «Росштерн» на Электродной улице. Секретарша Лена уже принесла бутылку «Гжелки», в то время - любимой водки Чурбанова, бутерброды и минералку «Сарова» - по утверждению компетентных людей, единственную настоящую и качественную воду в России. И тут Юрий Михайлович поднимает рюмку, лихо выпивает и, как это часто бывало, взглянув мне в глаза, начинает очередной рассказ, который я привожу по памяти. В одной из своих книг Юрий Михайлович упоминал о своих визитах ну Кубу, но без особых подробностей, так что наши уважаемые читатели имеют возможность узнать многие неизвестные детали:
- Как-то раз были мы с Галиной Леонидовной на Кубе по приглашению местного руководства. Тогда, в середине семидесятых, отношения с Островом свободы у нас были самые замечательные. Нас очень любили, особенно за то, что мы покупали местный сахарный тростник, не находивший сбыта из-за американской блокады, посылали своих специалистов и военных инструкторов, снабжали страну оружием и техникой, учили кубинцев в наших вузах и т.д. И принимали нас на высоком уровне. Поселили в отдельной правительственной резиденции, знакомили с достопримечательностями, возили на курорты. Правда, вечером Галина добиралась до обильного бесплатного бара, в результате чего через пару часов участия в дальнейших мероприятиях не принимала.
На мои вопросы о том, когда же будет встреча с Фиделем Кастро, которому Леонид Ильич наказывал передать большой интернациональный привет, а также специальное письмо, приветливые кубинцы улыбались и говорили «маньяна», то есть завтра. Но на следующий день всё повторялось, а легендарного команданте мы так и не видели.
И вот как-то раз, часа в два ночи, когда моя супруга уже крепко спала, а я сидел в холле и курил, в резиденцию прибыла группа военных, и меня пригласили к Фиделю в гости. Разместились в автомобилях - двух наших «Чайках», и отправились по петляющей дороге в одну из резиденций кубинского лидера. Как в своё время у Сталина, их было несколько, причём самой большой тайной было, где вождь нации находится в данный конкретный момент. По большей части эти виллы были спрятаны в вечнозелёной растительности и не просматривались ни с моря, ни с воздуха. На одной из них мы и встретились.
В большой гостиной сидели Фидель, его брат Рауль, ещё двое или трое военных, имён которых я так и не запомнил. Братья по очереди (сначала старший, потом младший) расцеловались со мной, генералы поздоровались сдержанными рукопожатиями. Я передал Фиделю привет от Брежнева и письмо, которое тут же было унесено секретарём. А мы прошли к столу. К моему удивлению, пили кубинские руководители не ром «Гавана клаб» (кстати, он бывает и очень хорошего качества), а виски Johnny Walker, причём самую дешёвую разновидность с красной этикеткой. Курили не только сигары, но и американские «Мальборо». Часа два мы беседовали о международной обстановке, о взаимоотношениях наших стран. Фидель живо интересовался происходящим в СССР, расспрашивал о здоровье Леонида Ильича. А потом неожиданно поднялся и сказал: «А сейчас мы отправимся ловить рыбу». До этого я представлял себе рыбалку как сидение с удочкой или забрасывание спиннинга. Но на Кубе рыбачили по-другому. В предрассветных сумерках мы по длинной извилистой дорожке, а потом по лестнице спустились на берег. Там у причала стоял большой военный катер с полным вооружением. Я поинтересовался, какую рыбу мы будем ловить с помощью боевого судна, на что получил ответ: «Барракуду». Это обитающая в тех местах акула, не самых больших размеров, но довольно опасная и иногда нападающая на людей.
Корма судна была приспособлена для рыбаков. Там был установлен стол с виски, соком и сигарами, а ближе к краю в специальных гнёздах стояли два огромных удилища с мощными катушками и толстой витой леской. Мы отплыли к какому-то, видимо, прикормленному участку прибрежных вод, поскольку в свете восходящего солнца в верхних слоях воды быстро плавали крупные рыбины. Забросили в воду крючки (очень большие и из специальной стали) с насаженными на них кусками мяса и принялись за «рыбалку». Главное было постепенно подтянуть полутора - двухметровую акулу к борту, не давая ей сломать удилище или порвать леску. Удавалось это не сразу, но через час мы уже отловили трёх хищниц. А потом отправились морем в другую резиденцию, где должны были завтракать.
На завтрак был подан шашлык из только что пойманных рыб. Скажу честно, мне он не очень понравился, мясо было белым, жёстким и с крупными волокнами. Вида я, однако, не подал, закусив виски акулой, а затем поблагодарив Фиделя за чудный вечер (впрочем, вечером это время с двух ночи до десяти утра назвать трудно). Затем кубинский лидер отбыл в одно из своих убежищ, а Рауль проводил меня до нашей резиденции. Днём я отлично отоспался, а ровно в два часа ночи за мной опять приехала машина. И снова мы встретились с Фиделем, выпили, покурили, поговорили, а потом «порыбачили». Так что я узнал все тонкости местного рыболовства, а инструктором у меня был лидер кубинской революции. Думаю, не каждому такое в жизни удаётся.

Три брака
Юрий Михайлович Чурбанов был женат трижды. О первом браке он рассказывать не любил. На мои вопросы отвечал без всякого энтузиазма, сказав только, что без детей не обошлось. Рассказывал, что трещины в семейной жизни пошли у него ещё в конце шестидесятых. Когда и при каких обстоятельствах развёлся с первой женой, предпочитал умалчивать…
Про Галину Брежневу он рассказывал больше, никогда не называя её уменьшительным именем: только «Галина» и иногда (с особой интонацией) «Галина Леонидовна». Когда он познакомился с ней, ему только исполнилось тридцать четыре года. Само знакомство произошло в ресторане Центрального дома архитектора на улице Щусева (сейчас это Гранатный пер. - Авт.), куда он со своим сослуживцем пришёл отметить Старый Новый год. Они выпили по пятьдесят граммов за праздник, и тут Чурбанов заметил в глубине зала компанию из нескольких человек, сидевшую за большим столом. Игорь Щёлоков, сын министра внутренних дел, и его супруга Нонна были ему известны, а вот остальных он не знал, но подошёл и был им представлен. Замечу в скобках, что Галина Брежнева и Игорь Щёлоков были знакомы ещё с тех времён, когда их родители вместе работали в Кишинёве. Представилась дочь Генерального секретаря просто: «Галина».
Дочери Брежнева был в тот момент сорок один год, и была она ещё вполне интересной женщиной. Мне, честно говоря, показалось, что Юрий Михайлович несколько покривил душой, сказав, что не сразу узнал, кем является заинтересовавшая его молодая особа. Наверняка Игорь Щёлоков его сразу проинформировал. И телефон её он тоже попросил и (как потом признался) получил. Но звонить не стал, хотя знакомство с дочерью Генерального могло бы взволновать не одного мужчину.
Галина Брежнева позвонила ему сама. Зная уже о его семейных обстоятельствах, сделала звонок на работу: «И куда же ты, Юра, исчез? Взял у честной девушки телефон и не звонишь?» Пришлось оправдываться и «заглаживать вину», тут же назначив свидание. Новая знакомая заехала за ним на «Волге» с водителем. О деталях встречи Чурбанов, как человек корректный, не распространялся, но начался вечер снова в ресторане, на этот раз в «Арагви».
Бурный роман продолжался три месяца и завершился регистрацией официального брака Юрия Чурбанова и Галины Брежневой. Как вспоминал Юрий Михайлович, будущий тесть был против того, чтобы отмечать событие в одном из дворцов бракосочетания. Поэтому в субботу 17 апреля 1971 года в Октябрьском райотделе ЗАГС на Ленинском, 44 был объявлен санитарный день. Чурбанов в классическом тёмном костюме и Галина в белом брючном наряде и белых же туфлях в присутствии свидетелей поставили свои подписи в журнале и обменялись кольцами. А потом отправились на дачу Генерального секретаря в Заречье, где, собственно, и состоялось празднование в довольно узком составе. Со стороны жениха присутствовали родители, брат Игорь (ему был 31 год) и 26-летняя сестра Светлана, а также человек пять милицейских начальников - друзей Чурбанова. Галину представляли Леонид Ильич с Викторией Петровной, другие члены семьи и несколько близких подруг.
Любопытно, что на следующий день праздник продолжился: Галине Брежневой исполнилось 42 года. Да ещё и Светлое Христово Воскресение подоспело…
Подарки молодым были по тем временам весьма солидные. Главным из них была большая квартира №45 в «свежем» (1969 года постройки) доме №19/21 по Большой Бронной улице. Соседями «молодых» были секретари ЦК Михаил Суслов и Константин Черненко, а также первый секретарь ЦК Компартии Украины Пётр Шелест и «другие официальные лица». Жили все по-разному. Дочь и зять Брежнева обставили квартиру современной мебелью, купив её с финансовой помощью генсека, а вот, например, Суслов, как рассказывал мне Юрий Михайлович, обставил своё жилище казённой мебелью, точно такой же, как на работе. И на каждом стуле и кресле была табличка с надписью «Управление делами ЦК КПСС». И инвентарный номер к тому же…
Через несколько лет Чурбанов и Брежнева переехали на улицу Щусева, в дом №10, тот самый, в котором готовили квартиру и для самого Леонида Ильича Брежнева. Некоторые авторы утверждают, что именно дочь с зятем заняли эти апартаменты (№35). На самом деле это не так. Мне приходилось бывать в этой квартире (в ней в 1994 году проживал Руслан Хасбулатов с многочисленными родственниками), а вот Галина Брежнева тогда, если мне не изменяет память, жила в квартире №22… В том же доме в разное время жили товарищи Черненко (перебравшийся с Большой Бронной), Тяжельников, Байбаков, Кириленко и другие деятели КПСС и советского государства. Одно время проживал там и Михаил Горбачёв с супругой.
О браке Юрия Чурбанова и Галины Брежневой написано много. Поэтому отмечу лишь тот факт, что продолжался он официально 20 лет: в 1991 году, когда Юрий Михайлович отбывал свой срок, Галина Леонидовна развелась с ним.
На пятый день после возвращения из «зоны», как рассказывал мне Чурбанов, он отправился к супруге. Купил три гвоздики, приехал в дом, где прожил почти восемь лет. «Ни эмоций, ни поцелуев, ни слёз, ни радости, - говорил он мне, - обычная встреча».
На самом деле развод последовал бы гораздо раньше, если бы не арест и суд. Ещё в середине восьмидесятых, как рассказывал мне Юрий Михайлович, он на какой-то вечеринке познакомился с интересной женщиной по имени Людмила. Узнал, что она на десять лет младше его, что замужем и есть дети. Да и сам он, как мы знаем, был не свободен. Но взаимная симпатия осталась. И осталась надолго.
Через какое-то время после освобождения они встретились. Людмила Васильевна тогда работала в ректорате Московского государственного университета. И уже через пару месяцев Чурбанов переехал от сестры (у Светланы Михайловны на улице Алабяна он жил первое время) в обычную 75-метровую трёхкомнатную квартиру на улице Академика Анохина, недалеко от метро «Юго-Западная». В апреле 1994 года Юрий Михайлович Чурбанов и Людмила Васильевна Кузнецова стали мужем и женой.
Мне много раз приходилось разговаривать с ней, в основном по телефону - ведь общались мы с Чурбановым несколько лет довольно близко. И впечатление у меня осталось самое приятное: очень спокойная, искренняя и интеллигентная женщина. И ещё, как выяснилось, способная на настоящее самопожертвование: после двух инсультов, случившихся в 2005 и 2008 годах, Чурбанов оказался прикованным к постели, и супруга нежно и трогательно за ним ухаживает. С прессой не общается, интервью не даёт. Когда я недавно в очередной раз беседовал с ней, справляясь о здоровье мужа, она сказала: «Тяжело, конечно, но мы верим и надеемся. Спасибо вам, Алексей, что помните Юрия Михайловича…» И это в очередной раз убедило меня в том, что последний брак генерала Чурбанова оказался счастливым. Как бы грустно не было то, что происходит с ним сегодня…
Я не хочу давать оценок Юрию Михайловичу Чурбанову, ни в его прошлом, ни в настоящем. Не имею на это права, а присваивать себе таковое не хочу. Вспомню лишь ещё один эпизод из нашего с ним совместного времяпрепровождения.
2000 год. Мы идём по коридору Управления внутренних дел по Орловской области к начальнику - генерал-майору Илье Петровичу Савченко. Чурбанов, как всегда, тщательно выбрит, брюки с ровными стрелками (лично гладил с утра в гостинице), пробор в почти не поседевших волосах - ровной ниткой… Навстречу попадается молоденький лейтенант. Вытягивается по стойке смирно: «Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!» Юрий Михайлович улыбается: «Молодые, а ведь тоже знают… Значит, не всё зря…»

Юрий Михайлович Чурбанов (11 ноября 1936, Москва, СССР - 7 октября 2013, Москва, Россия) - заместитель министра внутренних дел СССР (1977-1980), первый заместитель министра внутренних дел СССР (1980-1983), заместитель начальника ГУВВ МВД СССР (1983-1986). Генерал-полковник (1981-1988). Зять Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева.

Биография

Юрий Михайлович Чурбанов родился 11 ноября 1936 года в городе Москве в семье служащих. Отец Чурбанова, член КПСС с 1931 года, работал на различных партийных должностях, в том числе председателем райисполкома Тимирязевского района Москвы. Кроме Юрия, в семье было ещё двое детей - младший брат Игорь и сестра Светлана.

Начальный период

Юрий Чурбанов окончил среднюю школу № 706 Ленинградского района города Москвы. После школы, по настоянию отца, поступил в ПТУ. После окончания профессионально-технического училища трудился слесарем-сборщиком авиационных узлов на заводе «Знамя труда». Позже его избрали секретарем комсомольской организации предприятия. Работал инструктором Ленинградского РК ВЛКСМ.

В 1961 году женится на Тамаре Викторовне Вальцеферовой (в этом браке родилось двое детей). В 1964 году заочно окончил юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. С 1964 по 1967 год Юрий Чурбанов на комсомольской работе, работает заведующим отделом ЦК ВЛКСМ.

В органах внутренних дел с 1961 г.: Работал в политорганах исправительно-трудовых учреждений: инструктор по комсомолу Политотдела Главного управления ИТУ МВД РСФСР, помощник начальника Политотдела Управления ИТУ УВД Московского облисполкома. С 1967 года служит в системе Министерства внутренних дел СССР. С 1967 года по 1971 год - заместитель начальника политотдела Главного управления исправительно-трудовых учреждений МВД СССР (подполковник внутренней службы).

Карьерный взлёт

В январе 1971 года в ресторане Московского дома архитектора, куда он со своим сослуживцем пришёл отметить Старый Новый год, знакомится с сорокаоднолетней дочерью Генерального секретаря ЦК КПСС Галиной Леонидовной Брежневой.

Чурбанов пригласил Галину на танец, потом она сама пригласила Чурбанова на свидание. Через неделю их бурного романа Галина привезла подполковника домой и познакомила с папой. Леониду Ильичу, уставшему от экстравагантных любовных похождений дочери, Чурбанов понравился. Генсек одобрил свадьбу. Ю. М. Чурбанов разводится с первой женой и в том же году женится на Галине Леонидовне. После этого брака карьера Юрия Михайловича Чурбанова резко пошла вверх, а в народе появилась поговорка «Не имей сто баранов, а женись, как Чурбанов».

С 1971 по 1975 год - заместитель начальника Политического управления внутренних войск МВД СССР, с 1975 по 1977 год - начальник Политического управления внутренних войск МВД СССР, с 1977 по 1980 год - заместитель министра внутренних дел СССР. В феврале 1980 года Юрий Чурбанов становится Первым заместителем министра внутренних дел СССР. Ему присваивается Государственная премия СССР за обеспечение порядка во время проведения Олимпиады в Москве в 1980 году. В 1981 году ему присваивается звание генерал-полковника.

Член Центральной ревизионной комиссии КПСС (1976-1981), кандидат в члены ЦК КПСС (1981-1986). Был депутатом Верховного Совета РСФСР.

В. Казначеев вспоминал, как, будучи в Ставрополье, Чурбанов, находясь в нетрезвом состоянии, заявил, что «на дне его рождения Леонид Ильич (Брежнев) сказал, что собирается написать завещание в его пользу. Так что скоро он, Юрий Михайлович, станет Генеральным секретарём ЦК КПСС».

10 ноября 1982 умирает Л. И. Брежнев. На пост Генерального секретаря ЦК КПСС приходит Ю. В. Андропов, который инициирует ряд «антикоррупционных дел» против ближнего круга Брежнева и против своего старого противника - непосредственного начальника Чурбанова министра внутренних дел СССР Николая Щёлокова, покончившего с собой 13 декабря 1984 года.