Одежда и товары

Андрей анатольевич зализняк премия 1997. Об исторической лингвистике

Андрей Анатольевич Зализняк (род. 29 апреля 1935, Москва) - советский и российский лингвист, академик Российской академии наук по Секции литературы и языка Отделения истории и филологии (1997), доктор филологических наук (1965, при защите кандидатской диссертации). Лауреат Государственной премии России 2007 года. Награждён Большой золотой медалью имени Ломоносова Российской академии наук (2007).

Биография

Родился в 1935 году в семье инженера Анатолия Андреевича Зализняка и химика Татьяны Константиновны Крапивиной.

В 1958 году окончил филологический факультет Московского государственного университета (МГУ) (романо-германское отделение), учился в Сорбонне у французского структуралиста Андре Мартине.

Преподавал и преподаёт на филологическом факультете МГУ (в основном на Отделении теоретической и прикладной лингвистики), а также в Экс-ан-Прованском, Парижском (Нантер) и Женевском университетах.

С 1987 - член-корреспондент АН СССР, с 1997 - академик РАН.

Главный научный сотрудник Отдела типологии и сравнительного языкознания Института славяноведения РАН.

Жена Зализняка Е. В. Падучева и дочь Анна Зализняк - также известные языковеды.

Вклад в науку

Синхронное описание русской морфологии

Первая монография А. А. Зализняка - «Русское именное словоизменение» (1967) представляла собой опыт последовательного алгоритмического описания склонения существительных, прилагательных, местоимений и числительных в русском языке в его письменной форме. В работе затронуты важные теоретические проблемы морфологии, даны строгие определения понятий «словоформа», «грамматическое значение», «грамматическая категория», «грамматический разряд», «согласовательный класс», «род», «акцентная парадигма» и др. О грамматических категориях падежа, числа, рода и согласовательного класса А. А. Зализняком написаны специальные статьи, где эти явления рассматриваются и с типологической точки зрения.

Опыт был накоплен во время составления «Русско-французского словаря», вышедшего в 1961 году. Для удобного использования словаря иностранцами к словарю был приложен «Краткий очерк русского словоизменения», устанавливающий основные схемы склонения и спряжения, включающий удобную индексацию для каждого слова.

Продолжением идеологии «Русского именного словоизменения» стал классический «Грамматический словарь русского языка» (1977, 4-е изд. 2003), где для 100 тыс. слов русского языка указана точная модель словоизменения (и предложена классификация самих этих моделей). Словарь, составленный А. А. Зализняком вручную, стал основой практически для всех компьютерных программ автоматического морфологического анализа (в том числе в информационном поиске, в машинном переводе и т. п.). Эти идеи также используются в русском Викисловаре для описания морфологии русских существительных, прилагательных, глаголов, местоимений и числительных.

Монография А. А. Зализняка и его важнейшие работы по общей и русской морфологии были переизданы в книге: А. А. Зализняк. «Русское именное словоизменение» с приложением избранных работ по современному русскому языку и общему языкознанию. М.: Языки русской культуры, 2002.

Берестяные грамоты и древненовгородский диалект

С 1982 года А. А. Зализняк ведёт систематическую работу по изучению языка берестяных грамот, как уже известных, так и вновь обнаруживаемых в ходе раскопок. Он является соавтором издания «Новгородские грамоты на бересте» - тома VIII (1986), IX (1993), X (2000), XI (2004). В этих томах опубликованы его работы, посвящённые выявлению специфических особенностей древненовгородского диалекта, его отличиям от наддиалектного древнерусского языка, орфографии и палеографии берестяных грамот, методике их датирования. Обобщающим трудом А. А. Зализняка в этой области стала книга «Древненовгородский диалект» (1995; 2-е изд. 2004), где представлен грамматический очерк древненовгородского диалекта и даны с лингвистическим комментарием (более подробным, чем в издании[каком?]) тексты практически всех берестяных грамот.

Краткий русско-французский учебный словарь. - М.: Гос. изд-во словарей, 1961.
- изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Советская энциклопедия , 1964.
- изд. 3-е, испр. и доп. - М.: Гос. изд-во словарей, 1969.
- изд. 4-е, испр. и доп. - М.: Русский язык , 1978.
Зализняк А. А. Русское именное словоизменение. - М.: Наука , 1967.
Зализняк А. А. Грамматический словарь русского языка. Словоизменение. - М., 1977.
Зализняк А. А. Грамматический очерк санскрита // Приложение к: В. А. Кочергина . Санскритско-русский словарь. Ок. 28000 слов - М.: Рус. яз., 1978. - С. 785-895.
- изд. 2-е, испр. - М.: Русский язык, 1987.
- изд. 3-е. - М.: Филология, 1996.
- изд. 4-е. - М.: Академический проект, 2005.
- изд. 5-е, испр. и доп. - СПб.: Нестор-История, 2019. ISBN 978-5-4469-1379-4
Зализняк А. А. От праславянской акцентуации к русской. - М.: Наука, 1985.
Зализняк А. А., Янин В. Л. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1977-1983 гг.). Комментарии и словоуказатель к берестяным грамотам (Из раскопок 1951-1983 гг.). - М.: Наука, 1986.
«Мерило Праведное» XIV века как акцентологический источник. - Muenchen: Otto Sagner, 1990 (=Slavistische Beitrage, Bd. 266)
Зализняк А. А., Янин В. Л. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1984-1989 гг.). - М.: Наука, 1993.
Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995.
- изд. 2-е, перераб. с учётом материала находок 1995-2003 гг. - М.: Языки славянской культуры, 2004.
Зализняк А. А., Янин В. Л. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1990-1996 гг.). Палеография берестяных грамот и их внестратиграфическое датирование. - Том X. - М, 2000.
Зализняк А. А. «Русское именное словоизменение» с приложением избранных работ по современному русскому языку и общему языкознанию. - М.: Языки славянской культуры, 2002.
Гиппиус А. А. , Зализняк А. А., Янин В. Л. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1997-2000 гг.). - Т.XI. - М.: Русские словари, 2004.
Зализняк А. А. «Слово о полку Игореве»: взгляд лингвиста. - М.: Языки славянской культуры, 2004.
- Зализняк А. А. «Слово о полку Игореве»: взгляд лингвиста / . - Изд. 3-е, доп. - М. : Рукописные памятники Древней Руси, 2008. - 480 с. - (Studia philologica. Series minor). - 1000 экз. - ISBN 978-5-9551-0261-0 .
Зализняк А. А. Древнерусские энклитики. - М.: Языки славянских культур, 2008.
Зализняк А. А. Из заметок о любительской лингвистике. - М.: Русскій Миръ, 2010. - 240 стр. (Серия: Литературная премия Александра Солженицына) ISBN 978-5-89577-132-7 .
Зализняк А. А. Труды по акцентологии. Том I. - М.: Языки славянских культур, 2010. Том II. Древнерусский и старовеликорусский акцентологический словарь-указатель (XIV-XVII вв). - М.: Языки славянских культур, 2011.
Зализняк А. А. Лингвистические задачи / С предисловием В. А. Успенского. - М.: МЦНМО, 2013. - 40 с. ISBN 978-5-4439-0094-0 (2-е изд., стереотипное - М.: МЦНМО, 2016. - 40 с.; 3-е изд., дополненное - М.: МЦНМО, 2018. - 56 с.)
Зализняк А. А. Древнерусское ударение: Общие сведения и словарь / . - М. : Языки славянской культуры, 2014. - 782 с. - ISBN 978-5-9905856-2-1 .
Зализняк А. А. Прогулки по Европе. М.; СПб.: Нестор-История, 2018. 272 с., илл. ISBN 978-5-4469-1350-3

Статьи

О понимании термина «падеж» в лингвистических описаниях. I // Проблемы грамматического моделирования. - М.: Наука, 1973. - С. 53-87.
Морфонологическая классификация древнеиндийских глагольных корней // Очерки по фонологии восточных языков. - М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1975. - С. 59-85.
К типологии относительного предложения // Семиотика и информатика. Вып.6: Грамматические и семиотические проблемы. - М.: Изд-во ВИНИТИ, 1975. - С. 51-101. [Соавт.: Е. В. Падучева]
Акцентологическая система древнерусской рукописи XIV века «Мерило Праведное» // Славянское и балканское языкознание: История литературных языков и письменность. - М.: Наука, 1979. - С. 47-128.
Противопоставление относительных и вопросительных местоимений в древнерусском // Балто-славянские исследования 1980. - М.: Наука, 1981. - С. 89-107.
Противопоставление книжных и «бытовых» графических систем в древнем Новгороде // Finitis duodecim lustris: Сборник статей к 60-летию проф. Ю. М. Лотмана. - Таллин: Ээсти раамат, 1982. - С. 82-85.
Наблюдения над берестяными грамотами // История русского языка в древнейший период. (Вопросы исторического языкознания. Вып. 5). - М.: МГУ, 1984. - С. 36-153.
О языковой ситуации в древнем Новгороде // Russian Linguistics . - V. 11. −1987. - № 2-3. - P. 115-132.
Древненовгородское койне // Балто-славянские исследования 1986. - М.: Наука, 1988. - С. 164-177.
Перенос ударения на проклитики в старовеликорусском // Историческая акцентология и сравнительно-исторический метод. - М.: Наука, 1989. - С. 116-134.
О некоторой связи между значением и ударением у русских прилагательных // Славянское и балканское языкознание: Просодия. - М.: Наука, 1989. - С. 148-164.
Огосподинъ // Вопросы кибернетики: Язык логики и логика языка. - М., 1990. - С. 6-25.
Об одном употреблении презенса совершенного вида («презенс напрасного ожидания») // Metody formalne w opisie języków słowiańskich / Red. Z. Saloni. - Białystok, 1990. - С. 109-114.
Падение редуцированных по данным берестяных грамот // Русистика сегодня: Функционирование языка: лексика и грамматика. - М., 1992. - С. 82-105.
Участие женщин в древнерусской переписке на бересте // Русская духовная культура / Под ред. Луиджи Магаротто и Даниелы Рицци . Департамент Истории Европейской цивилизации. Университет Тренто (La cultura spirituale russa. A cura di Luigi Magarotto e Daniela Rizzi. Departimento di storia della civiltà Europea. Testi e ricerche. № 11). - 1992. - E. 127-146.
Об одном ранее неизвестном рефлексе сочетаний типа *TъrT в древненовгородском диалекте // Балто-славянские исследования 1988-1996. - М., 1997. - С. 250-258.
Новгородский кодекс первой четверти XI в. - древнейшая книга Руси // Вопросы языкознания. - 2001. - № 5. - С. 3-25.
Принципы полемики по А. Т. Фоменко // История и антиистория. Критика «новой хронологии» академика А. Т. Фоменко. Анализ ответа А. Т. Фоменко. - М., 2001. - С. 546-556.
Подпись Анны Ярославны и вопрос о некнижном письме в древней Руси // Антропология культуры: К 75-летию Вячеслава Всеволодовича Иванова. - М., 2005. - С. 139-147.
Связь отглагольных существительных на -ние , -тие с глагольным видом // Terra Balcanica. Terra Slavica: К юбилею Татьяны Владимировны Цивьян. (Балканские чтения; 9). - М. 2007. - С. 43-51.
Из наблюдений над языком Афанасия Никитина // Miscellania Slavica. Сборник статей к 70-летию Б. А. Успенского. - М.: Индрик, 2008. - С. 150-163.

Борис Штерн,
астрофизик, главный редактор ТрВ-Наука

«Те, кто осознаёт ценность истины и разлагающую силу
дилетантства и шарлатанства и пытается этой силе
сопротивляться, будут и дальше оказываться в трудном
положении плывущих против течения...»

Очень часто мы вспоминаем важные высказывания замечательных людей после их смерти. Конечно, лучше бы почаще вспоминали при жизни, но так уж мы устроены.

Когда умер Андрей Зализняк, социальные сети облетела его цитата насчет истины. Повторю еще раз: «Истина существует, и цель науки - ее поиск» (на врезке дана более полная цитата). Это сказано в 2007 году при вручении Литературной премии Александра Солженицына . В выступлении Зализняка есть и другие важные тезисы, но именно этот вызвал наибольший энтузиазм. В конце декабря в своей ленте в «Фейсбуке» я видел не менее десяти его независимых цитирований.

Казалось бы, это высказывание академика - азбучная истина (простите за тавтологию). Однако иногда азбучные истины очень полезно повторять: они забываются, точнее, тонут в словесном мусоре. Человек, живущий в потоке демагогии и мракобесия, льющегося из всех утюгов, зачастую перестает верить вообще во что-либо, в том числе и самому себе: «Это я свихнулся - или окружающий мир?» И когда он слышит четкое высказывание уважаемого академика, вроде того что «да, эта азбучная истина верна, и на том стою», появляется твердая почва под ногами.

Мне кажется, что сейчас высказывание Андрея Зализняка про истину и про доверие профессионалам актуальней, чем в 2007 году. С тех пор маразм окреп. Одни люди вообще потеряли какие-либо ориентиры, зато другие лишь сильней соскучились по настоящим словам и базовым понятиям, «вышедшим из моды», заметенным словесной пургой. Именно поэтому тезисы Андрея Зализняка из выступления десятилетней давности дали сейчас такой резонанс. Само понятие «истина» - что научная, что житейская - неудобно очень многим. Возьмем государственную пропаганду, возьмем оголтелых патриотов. Возьмем казус Мединского. Да ладно с этими, порой и мои единомышленники, замечательные люди, начинают стесняться настоящих слов и предлагают использовать вместо «истина», например, конструкции типа «эффективная объяснительная модель», что я бы определил как некие словесные ужимки в попытках следовать философским поветриям.

Да, есть философские течения, где понятие «научная истина» не в чести. Да и сама наука, и ее представители, было дело, обвинялись в присвоении монополии на истину. Это напоминает борьбу за место под солнцем.

Что есть истина?

Конечно, в данном контексте никто не говорит о некоем абсолюте, да еще с религиозным оттенком. Истина, что житейская, что научная, принимает конкретное выражение, она может быть неполной, ограниченной некими рамками. Но от этого она не перестает быть истиной. Вместо того чтобы вязнуть в тяжеловесных определениях, лучше дать несколько примеров.

Далеко ходить не будем, вот ближайшие примеры научной истины:

Аутентичность «Слова о полку Игореве» - истина. Это как раз то, над чем работал Андрей Зализняк, - область от меня катастрофически далекая, но я полностью доверяю Зализняку, посмотрев записи его лекций про берестяные грамоты. Добросовестный талантливый профессионал чувствуется за версту. Я также доверяю другим исследователям, подтверждающим этот тезис.
Происхождение человека от обезьяны - истина. Привожу этот пример как самый хрестоматийный: как-никак предмет горячей полуторавековой борьбы между научным и религиозным взглядами на мир. Его же приводит в своей речи Андрей Зализняк.
Расширение Вселенной и ее происхождение из сверхплотного состояния около 14 млрд. лет назад - истина. Это уже моя епархия... Заметное противодействие этой истине существует в широких народных массах, поскольку всё это очень трудно представить, поскольку речь идет о нечеловеческих масштабах, нечеловеческих условиях, нечеловеческой геометрии. Зато именно здесь ярче всего появляется мощь науки, которая прекрасно работает в этих «нечеловеческих» областях, отлично сводя все концы с концами.

А вот теория космологической инфляции, которая описывает биографию Вселенной до Большого взрыва, будучи самой правдоподобной и плодотворной гипотезой, пока чуть-чуть недотягивает до статуса истины. Причем известно, чтó надо измерить, чтобы теория инфляции утвердилась, но это дело нескольких лет. А что касается самых первых мгновений существования Вселенной (околопланковские масштабы) - там истина всё еще закопана очень глубоко. Это вызов нынешним и будущим профессиональным исследователям. Примерно так же обстоят дела и во многих других областях науки: что-то утвердилось навеки, что-то - вот-вот, а где-то всё настолько неясно, что у исследователей опускаются руки.

В каждом из этих примеров есть неясные детали (конкретный автор «Слова», последний общий предок человека и шимпанзе, состав темной материи). Ну и что? От этого перечисленные утверждения не стали ни сомнительнее, ни тусклее. Они подкреплены множеством фактов и хорошо описываются четким научным языком. Так каким словом мы их будем характеризовать? «Истина» или, к примеру, «объяснительная модель»? Дело вкуса? Возможно, но я все-таки призываю чаще пользоваться настоящими словами. Это освежает язык и, главное, мозги.

Использованы фото А. Касьяна и gramoty.ru

12 декабря 2017 года Андрей Анатольевич Зализняк прочел в Институте славяноведения РАН доклад о берестяных грамотах, найденных в прошедшем сезоне; 16 декабря он провел занятие со студентами МГУ по исторической акцентологии русского языка; 24 декабря его не стало. Так он простился с двумя главными пространствами своей деятельности - Академией наук, где он проработал более полувека (с 1960 года), и Московским университетом, с которым он был связан еще дольше - как студент (1952–1957), аспирант и преподаватель (с 1958 года).

Неожиданность его ухода повергла всё научное сообщество в глубокую скорбь, смешанную с обидой и чувством протеста. В это невозможно было поверить, ведь к своим 82 годам ААЗ не успел состариться, он был легок и скор, полон молодого энтузиазма и интереса к жизни. Нам теперь предстоит осознать, что его жизнь кончилась, что он сделал то, что сделал, и сказал то, что успел сказать. Нам предстоит постичь логику его жизни во всей ее непоправимой завершенности.

За прошедшие дни было сказано и написано много прекрасных слов, - это были не только слова боли его осиротевших учеников и коллег, но и впервые произнесенные, но давно сложившиеся в сознании оценки трудов и личности ученого и его роли в отечественной филологии. Его имя ставили в один ряд с именами корифеев отечественной науки о русском языке - А. А. Шахматова, Н. Н. Дурново, Н. С. Трубецкого; его личность сравнивали с Моцартом и Пушкиным.

Я познакомилась с Андреем Анатольевичем в 1958 году, когда он, 23-летний, вернулся из Парижа и начал вести на филологическом факультете МГУ курс санскрита, а затем ведийского языка, древнеперсидской клинописи, несколько позже арабского языка, древнееврейского языка и лингвистических задач. Это были факультативные занятия, на которые собирались студенты разных курсов. Все эти курсы читались и в последующие годы, к ним добавлялись другие, уже связанные в основном с русским языком.

Этот резкий поворот ААЗ от индоевропеистики и востоковедения к русистике некоторым кажется необъяснимым. Действительно, в этом был элемент случайности, хотя была и своя логика, и закономерность. В самом деле, студента английской группы романо-германского отделения неожиданно командируют на стажировку в Париж. Выбор из всех студентов филфака Андрея Зализняка, при всей случайности конкретных обстоятельств и бюрократических соображений, был оправдан не только его блестящими успехами в учебе, но и владением французским и многими другими языками.

В Париже он слушает лекции выдающихся лингвистов, изучает древние индоевропейские и восточные языки. И вот в 1958 году в Москву возвращается молодой ученый, получивший блестящую подготовку по индоевропеистике и общей лингвистике, и ему открываются прекрасные научные перспективы именно в этой области.

С этого он и начинает в МГУ, где почти в то же время Вячеслав Всеволодович Иванов, учитель ААЗ, вел занятия по крито-микенским надписям, хеттской клинописи и читал курс введения в сравнительную грамматику индоевропейских языков (однако уже осенью 1958 года Вяч. Вс. Иванов был уволен из МГУ за поддержку Пастернака и связь с Романом Якобсоном).

В 1960 году ААЗ, еще не окончившего аспирантуру, приглашают на работу в Институт славяноведения, в отдел славянского языкознания. Руководитель этого отдела, известный славист, ученик А. М. Селищева и глава отечественной славистики Самуил Борисович Бернштейн, озабоченный собиранием научной молодежи и уже добившийся зачисления в Институт таких ярких лингвистов, как В. А. Дыбо и В. М. Иллич-Свитыч, возлагает большие надежды на Зализняка и предлагает ему заняться углубленным изучением славяно-иранских языковых контактов.

Эта область славистики была (и остается) слабо разработанной, и ААЗ с его глубокой и разносторонней индоевропейской лингвистической подготовкой был единственной надеждой Бернштейна. Но этой надежде не суждено было сбыться. Я хорошо помню то время, когда за Андреем Анатольевичем числилась плановая славяноиранская тема; помню, как он томился и страдал, потому что его научные интересы уже лежали совсем в другой области. В результате этот этап завершился публикацией всего двух, хотя и вполне профессиональных и обстоятельных статей в институтских изданиях.

В те годы С. Б. Бернштейн с досадой говорил о Зализняке: «Умная голова, да дураку досталась» (недавно я в разговоре с ААЗ вспомнила об этой формуле, и он весело смеялся). Впоследствии Самуил Борисович в полной мере оценил значение трудов ААЗ в области русистики, а их теплые личные отношения сохранялись до самой смерти С. Б.

Этой совсем другой областью был русский язык. Всем известны феноменальные способности ААЗ к иностранным языкам, проявившиеся еще в школьные годы, но он не раз говорил, что его интересуют не языки , а язык , язык как совершенный и исключительно сложный механизм, сделавший человека человеком и обеспечивший его непрерывный прогресс в познании мира и самого себя. Такое постижение глубинных механизмов языка возможно только на базе родного языка.

Работа с русским языком как предметом изучения началась для ААЗ с краткого очерка русского языка для французов, который он опубликовал в качестве приложения к учебному русско-французскому словарю, а сам словарь стал «побочным продуктом» стажировки во Франции. Именно из этого приложения тянутся нити ко всему дальнейшему блестящему пути Андрея Анатольевича как русиста. Уже работа над приложением показала, сколь неточны, неполны и противоречивы были описания морфологии русского языка в имеющихся грамматиках.

Его строгий ум не мог мириться с таким несовершенством, и он стал искать пути к более адекватному представлению языковых правил. Обнаружились и серьезные лакуны в науке о русском языке: в грамматиках полностью отсутствовали правила, касающиеся ударения. Единственным автором, работы которого по русскому языку были близки ААЗ, оказался репрессированный в 1930-е годы Николай Николаевич Дурново. В подходе, который избрал Андрей Анатольевич, главными были строгая логика и полнота фактических данных; ничто не должно было быть упущено, нужно было найти алгоритм построения правильных грамматических форм с учетом ударения - сначала исчерпывающий анализ реальных форм, а затем четкие правила их порождения.

Кандидатская диссертация А. А. Зализняка называлась «Классификация и синтез именных парадигм в русском языке», за нее ему по рекомендации оппонентов и единодушному решению ученого совета Института славяноведения в 1965 году была присуждена ученая степень доктора филологических наук. В 1967 году диссертация была издана в виде книги «Русское именное словоизменение», сразу же ставшей классикой русистики.

Ее естественным продолжением и развитием был «Грамматический словарь русского языка», вышедший через десять лет, - первое полное описание всех грамматических форм русского языка, по которому для каждого из почти 100 тыс. слов можно было построить все его словоизменительные формы. И вся эта грандиозная работа была выполнена до появления компьютеров, вручную! Впоследствии это описание, в полной мере удовлетворяющее самым строгим требованиям автоматического порождения всех словоизменительных форм русского языка, легло в основу русского Интернета.

Такого рода труд, казалось бы несоизмеримый с возможностями одного человека, был под силу только такому ученому, как ААЗ с его потребностью и способностью «наводить порядок» в бескрайнем море фактов и «идти до конца» по пути установления истины. Этому помогала общая научная атмосфера 1960-х годов, интерес к точным методам в гуманитарных науках, и особенно в лингвистике, развитие исследований в области машинного перевода, а затем и семиотики. Во всех этих направлениях одним из лидеров был учитель Зализняка Вяч. Вс. Иванов.

В том же 1960 году, когда ААЗ был принят на работу в Институт славяноведения, по специальному решению Президиума Академии наук СССР были созданы секторы структурной лингвистики в трех академических институтах: Институте языкознания под руководством А. А. Реформатского, Институте русского языка под руководством С. К. Шаумяна и Институте славяноведения под руководством В. Н. Топорова (которому в то время было всего 32 года). А. А. Зализняк, преподававший в университете, рекомендовал Владимиру Николаевичу нескольких своих учеников; я была в их числе, и это определило всю мою дальнейшую научную судьбу.

Спустя несколько лет ААЗ перешел из сектора, занимавшегося «традиционной» славистикой, в сектор структурной типологии (где он проработал до самой смерти), которым впоследствии руководил Вяч. Вс. Иванов, затем Т. М. Николаева, Ф. Б. Успенский и в самое последнее время И. А. Седакова. В первом же издании сектора - сборнике «Структурно-типологические исследования» 1962 года - была напечатана статья ААЗ, посвященная строгому формальному описанию правил уличного движения как одной из «простых» систем, изучение которых необходимо для обращения к таким сложным системам, как язык.

Это было, таким образом, прямым предвосхищением его формальной морфологии. ААЗ активно участвовал в знаменитом Симпозиуме по структурному изучению знаковых систем 1962 года, в Тартуских летних школах по семиотике, во многих других научных мероприятиях и изданиях сектора. Но всё же основная линия его научной деятельности была связана именно с русистикой - сначала с созданием строгого формального описания словоизменения современного русского языка, а позднее с историей русского языка. Поворот от современности к истории наметился очень рано: уже в 1962 году ААЗ выступил с докладом на тему «О возможной связи между операционными понятиями синхронного описания и диахронией».

Вполне закономерным этапом научного пути Андрея Анатольевича стала разработка акцентологии русского языка. Эта линия также восходит в конечном счете к очерку русской морфологии в кратком русско-французском словаре. Его первая работа по этой тематике («Ударение в современном русском склонении») появилась уже в 1963 году. Интерес ААЗ к теории и истории русского ударения поддерживался не только его собственным стремлением к исчерпывающему описанию русского словоизменения, но и пионерскими работами его ближайших коллег по институту В. А. Дыбо и В. М. Иллич-Свитыча в области славянской акцентологии. Благодаря акцентологическим трудам А. А. Зализняка было впервые построено прочное здание истории русского ударения.

С 1982 года и до последних дней жизни ААЗ работал над дешифровкой и толкованием новгородских берестяных грамот, в результате чего им был реконструирован особый древненовгородский диалект как разновидность русского народного языка древнейшей поры, создана теория палеографии берестяных грамот и практическая система палеографических показателей (он называл это «дискретизацией континуума»), позволяющих датировать грамоты и надписи с большой точностью, сопоставимой с точностью дендрологической и иных датировок.

Этот круг работ ААЗ, выполненных в сотрудничестве с В. Л. Яниным, А. А. Гиппиусом и другими коллегами-«новгородцами», получил не только признание специалистов (археологов, историков, лингвистов), но и большую известность в широких кругах общества, в том числе и благодаря ежегодным лекциям Андрея Анатольевича в МГУ, которые пользовались невиданной популярностью среди студентов разных факультетов и научной общественности.

Именно изучение языка новгородских грамот позволило ААЗ подвергнуть новому анализу текст «Слова о полку Игореве», споры о подлинности и датировке которого не прекращались многие десятилетия, и показать, что лингвистические особенности этого текста указывают на его безусловную древность и подтверждают его отнесение к XII веку.

Весной 1992 года, после одной из лекций по истории русского языка в РГГУ, моя дочь Марфа Толстая и ее коллега Александра Тер-Аванесова обратились к Андрею Анатольевичу с вопросом о перспективах включения материалов берестяных грамот в Словарь древнерусского языка XI–XIV веков. ААЗ сказал, что все эти материалы у него обработаны и он беспокоится об их сохранности. Тогда Марфа предложила набрать их на компьютере.

«Вы это серьезно говорите?» - спросил ААЗ. У него в то время не было компьютера (появился он гораздо позже, только в 2000 году). Решено было попробовать. Андрей Анатольевич передавал Марфе написанные от руки (обычно карандашом и очень аккуратным почерком) тексты грамот и комментариев, и она вносила всё это в компьютер. В результате ею был целиком набран текст «Древненовгородского диалекта», сделан макет этой книги, изданной в 1995 году.

Ей же принадлежат макеты всех последующих книг ААЗ, в том числе исключительно трудоемкого тома по палеографии берестяных грамот, потребовавшего применения особой, специально разработанной техники набора и макетирования. Со временем ААЗ сам прекрасно овладел компьютером и свободно набирал тексты своих книг и статей, хотя его требованиям к логике и точности интерфейс компьютера удовлетворял не в полной мере.

В 2000 году в Новгороде была обнаружена уникальная восковая книга XI века с текстами псалмов, под которыми на деревянной (липовой) основе ААЗ рассмотрел слабые следы многочисленных текстов, писавшихся на воске ранее, в виде бесчисленных и беспорядочно наслоившихся друг на друга буквенных штрихов. В течение нескольких лет Андрею Анатольевичу удалось невероятное - прочитать, фактически дешифровать, большие фрагменты этих текстов.

Трудности этой реконструкции невозможно переоценить. Однако эту работу ему пришлось оставить, в том числе из-за возникших проблем со зрением. Тем не менее судьба этого памятника и перспективы дальнейшего его изучения не переставали волновать ААЗ. Сейчас невозможно себе представить, кто смог бы продолжить эту работу.

Стала уже афоризмом фраза ААЗ, сказанная им на церемонии вручения ему премии имени А. И. Солженицына, о том, что истина существует и задача науки - ее поиск . Это убеждение было для ААЗ и философией, и религией, и стратегией жизни. Оно вдохновляло его на всем его многотрудном научном пути, и оно же давало ему силу возвысить свой голос против лженауки и разного рода научных спекуляций типа исторических «реконструкций» Фоменко и его сторонников.

В этом проявился его общественный темперамент, для многих неожиданный, ведь он был мало вовлечен в систему отношений в научной среде, редко откликался на работы коллег, не выступал оппонентом, не руководил аспирантами, не занимал никаких должностей, не входил ни в какие ученые советы и комиссии, за редкими исключениями, не подписывал никаких писем - ни протестных, ни защитных. Но при этом его влияние на научное сообщество - особенно благодаря преподаванию и публичным выступлениям - было и остается огромным.

Я в своей жизни не встречала более счастливого человека, чем ААЗ. Более счастливого и более свободного. Как удавалось ему в нашей стране и в наше время быть свободным от пут действительности, от обстоятельств, которые многих его современников либо ломали, либо сковывали и угнетали? Как ему удавалось не видеть ничего, кроме самой жизни, радости труда и познания? Он наслаждался своей работой, общением с молодежью, он был счастлив в своей семье и в друзьях (с некоторыми дружил со школьных лет). Он каким-то непостижимым образом сумел отодвинуть от себя всё, что способно было остановить или задержать его стремительное движение к научной истине, к познанию языка и проникновению в его тайны.

Его труды, составившие эпоху в развитии науки о русском языке, будут изучаться, будут издаваться и переиздаваться, на них будут воспитываться новые поколения русистов. Но больше не будет его лекций и докладов, его живого голоса, его провоцирующих вопросов к слушателям, его детского смеха, не будет его новых книг и статей. Тем, кому посчастливилось знать его многие годы и учиться у него, трудно с этим смириться.

Где похоронен великий лингвист Андрей Зализняк?

Владимир Успенский
лауреат премии «Просветитель»

Андрей Анатольевич Зализняк скоропостижно скончался 24 декабря 2017 года в начале пятого часа дня у себя дома в Москве. Он был последним из российских исследователей, заслуживших сочетание своей профессии в науке со словом «великий». Сейчас таких не осталось никого.

У нас нет сейчас ни великих математиков, ни великих физиков, ни великих биологов, ни великих экономистов - никого. «Мы жили в эпоху Зализняка, мы имели счастье быть его современниками, сейчас это отчетливо осознаётся», - сказал академик В. А. Плунгян. Точно так же при жизни Колмогорова те математики нашей страны, кто не был отравлен ни тщеславием, ни идеологическим безумием, осознавали, что живут в эпоху Колмогорова.

28 декабря Зализняк был похоронен на Троекуровском кладбище Москвы. Для него самого вопрос о месте своего захоронения был мелким и даже мелочным, я это знаю. Но для общества и государства этот вопрос есть вопрос признания. В данном случае признание величия Зализняка состояло бы в наличии его могилы на Новодевичьем кладбище, выполняющем функцию если не национального, то столичного пантеона (с невероятной пестротой погребенных лиц, доходящей иногда до неприятия, но с неизбежностью вытекающей из понятия «пантеон»).

Разрешение на захоронение на Новодевичьем кладбище выдает мэрия Москвы, а именно лично мэр Сергей Семёнович Собянин. Он и отказал в таковом. Ответственность с ним разделяет президент Академии наук Александр Михайлович Сергеев, который обязан был разрешения добиться. Г-да Собянин и Сергеев объединяются в этом абзаце как верховные руководители: первый - территории, на которой проживал Зализняк, второй - ведомства, в котором Зализняк работал.

В подобных «мелких» деталях и высвечивается подлинное отношение нашего государства к науке.

Андрей Анатольевич Зализняк - советский и российский лингвист, академик Российской академии наук по отделению литературы и языка, доктор филологических наук, член Парижского лингвистического общества, член-корреспондент Геттингенской академии наук.

Биография

Андрей Зализняк родился 29 апреля 1935 года в семье инженера Анатолия Андреевича Зализняка и химика Татьяны Константиновны Крапивиной. Отец Зализняка был изобретателем, специалистом в области стекловарения.

Образование

Интерес к языкам проснулся в нем еще в 11 лет, когда родители отправили мальчика на лето в западную Беларусь (город Пружаны). Именно здесь он столкнулся с ситуацией тесного сосуществования нескольких языков - русского, польского, белорусского и украинского. Был заинтригован польским языком — его сходством и несходством с русским.

Зализняк увлекся чтением кратких грамматик разных языков, которые прилагались к словарям, — они быстро давали общее представление об особенностях фонетической и грамматической структуры языка.

В 1951 году принял участие в I Олимпиаде по русскому языку и литературе среди школьников, которую проводил филологический факультет Московского государственного университета (МГУ). На ней Зализняк получил первую премию и понял, в каком направлении будет развивать свои знания дальше.

В 1952 году окончил школу №82 и поступил на романо-германское отделение филологического факультета МГУ. Там же окончил аспирантуру. В процессе получения образования наибольшее значение для Зализняка имели лекции Михаила Николаевича Петерсона, Александра Ивановича Смирницкого, Петра Саввича Кузнецова и Вячеслава Всеволодовича Иванова. Основной круг интересов составляли общее языкознание, типология, индоевропеистика и германистика.

В 1957—1958 годах учился в Сорбонне и Высшей нормальной школе у структуралиста Андре Мартине. В Париже впервые начал вести занятия по русскому языку. Именно здесь Зализняк впервые пытался усовершенствовать схемы склонений и спряжений, сделать их более удобными для преподавания. С этого началось также углубленное изучение современной русской морфологии, которое стало основным содержанием работ на протяжении около 20 лет.

Профессиональная и научная деятельность

С 1960 года работал в Институте славяноведения АН СССР (РАН), был главным научным сотрудником Отдела типологии и сравнительного языкознания.

В 1965 году получил степень доктора филологических наук за защиту кандидатской диссертации по теме «Классификация и синтез именных парадигм современного русского языка».

С 23 декабря 1987 года — член-корреспондент АН СССР, с 29 мая 1997 года — академик РАН. Член-корреспондент Геттингенской академии наук (2001).

Член Орфографической комиссии РАН, редколлегий Словаря древнерусского языка XI—XIV вв. и Словаря русского языка XI—XVII вв.

Более 50 лет преподавал на филологическом факультете МГУ (в основном на Отделении теоретической и прикладной лингвистики), в 1990-е годы читал лекции в Экс-ан-Прованском, Парижском (Нантер) и Женевском университетах. Также был приглашенным профессором в ряде университетов Италии, Германии, Австрии, Швеции, Англии и Испании.

Вклад в науку

В 1980 году Зализняк заинтересовался публикациями новгородских грамот. С 1982 года каждое лето принимал участие в раскопках Новгородской археологической экспедиции. В ходе этой работы впервые полностью расшифровал тексты берестяных грамот, открыл ранее неизвестный древненовгородский диалект и пересмотрел географию распределения славянских языков.

Но его интересы не ограничивались только славянскими языками — А. Зализняк еще и автор уникальных курсов по аккадскому языку, санскриту и другим редким языкам. Так Зализняк значительное внимание уделял санскриту. Им был написан «Грамматический очерк санскрита» (опубликованный в составе «Санскритско-русского словаря» В.А. Кочергиной в 1978 г.; в дальнейшем словарь неоднократно переиздавался).

С 2000 года Зализняк принимал активное участие в дискуссии по поводу «новой хронологии» Анатолия Фоменко, провозглашающей ошибочность всех традиционных взглядов на мировую историю и необходимость их радикального пересмотра. Считал, что книги Фоменко пользуются некоторым успехом у публики, и тем самым проблема установления истины в данном вопросе приобрела немалую общественную значимость. Работы Зализняка на эту тему были объединены в книгу «Из заметок о любительской лингвистике» (2010).
С 2003 года в сферу научных интересов Зализняка попадает вопрос о подлинности или поддельности «Слова о полку Игореве». Андрей Анатольевич сделал подробный лингвистический анализ этого произведения, доказал его подлинность и определил район, где оно было написано.

Семья. Личная жизнь

Андрей Зализняк был женат. Его супруга, Елена Викторовна Падучева (род. 1935) - российский лингвист, один из крупнейших специалистов по русской и общей семантике.

Дочь - Анна Зализняк (род. 1959) - российский лингвист, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института языкознания РАН (ИЯз РАН). Автор более 80 печатных работ, в том числе пяти монографий.

Смерть

Основные книги:

Краткий русско-французский учебный словарь. М., 1961.
Русское именное словоизменение. М., 1967 (переизд. 2002).
Грамматический словарь русского языка: словоизменение. М., 1977 (переизд. 1980, 1987, 2003, 2008, 2015).
Грамматический очерк санскрита (приложение к «Санскритско-русскому словарю» В.А. Кочергиной, М., 1978, переизд. 1987, 2005).
От праславянской акцентуации к русской. М., 1985.
Новгородские грамоты на бересте, том VIII. М., 1986 (совместно c В.Л. Яниным).
«Мерило Праведное» XIV века как акцентологический источник. Мюнхен, 1990.
Новгородские грамоты на бересте, том IХ. М., 1993 (совместно c В.Л. Яниным).
Древненовгородский диалект. М., 1995 (переизд. 2004).
Новгородские грамоты на бересте, том Х. М., 2000 (совместно c В.Л. Яниным).
Новгородские грамоты на бересте, том ХI. М., 2004 (совместно c В.Л. Яниным и А.А. Гиппиусом).
«Слово о полку Игореве»: взгляд лингвиста. М., 2004 (переизд. 2007, 2008).
Истина существует. (Речь на вручении Солженицынской премии 16 мая 2007 г.) // Похвала филологии. М., 2007, с. 73-81 (см. также в Интернете).
Древнерусские энклитики. М., 2008.
Из заметок о любительской лингвистике. М., 2010.
Труды по акцентологии, тома I-II. М., 2010-2011.
Лингвистические задачи. М., 2013 (переиздание статьи 1963 г.).
Древнерусское ударение: общие сведения и словарь. М., 2014.
Новгородские грамоты на бересте, том ХII. М., 2015 (совместно c В.Л. Яниным и А.А. Гиппиусом).

Награды и звания

Лауреат Демидовской премии (1997) — «за исследования в области русского и славянского языкознания».
Лауреат премии Александра Солженицына (2007) — «за фундаментальные достижения в изучении русского языка, дешифровку древнерусских текстов; за филигранное лингвистическое исследование первоисточника русской поэзии „Слова о полку Игореве“, убедительно доказывающее его подлинность».
Награжден Большой золотой медалью им. М. В. Ломоносова РАН (2007) — «за открытия в области древнерусского языка раннего периода и за доказательство аутентичности великого памятника русской литературы „Слова о полку Игореве“».
Лауреат Государственной премии России в области науки и технологий за 2007 год — «за выдающийся вклад в развитие лингвистики».
Лауреат премии им. А. А. Шахматова РАН (2015) — «за работу „Древнерусское ударение: общие сведения и словарь“».

Зализняк. Видео

Научно-популярная книга крупнейшего российского лингвиста с развенчанием «Новой хронологии» и утверждением ценности науки

А. А. Зализняк на ежегодной лекции о берестяных грамотах sofunja.livejournal.com

Крупнейший российский лингвист, научными методами доказавший подлинность «Слова о полку Игореве», популярным стилем объяснил, как лингвист опознает подделку, и описал, как обычному человеку не попасться на удочку фальсификаторам.

Обложка книги А. А. Зализняка «Из заметок о любительской лингвистике» coollib.com

В этой книге Андрей Анатольевич Зализняк, первооткрыватель древненовгородского диалекта и составитель уникального грамматического словаря, предстает как истинный просветитель; академик чрезвычайно убедителен и пишет общедоступным языком. И, хотя Зализняк разговаривает с самым широким читателем, словосочетание «любительская лингвистика» на самом деле не значит «лингвистика, которой может заниматься любой»: оно значит ровно противоположное. «Любительская лингвистика» выступает здесь как антоним понятия «профессиональная»: судить о происхождении слов может только специалист, долго обучавшийся основам науки. В более поздних выступлениях Зализняк более прямолинейно говорил не о «любительской», а о «ложной» лингвистике: дилетанту за этимологию лучше не браться.

Основную часть книги составляет разгром «Новой хронологии» математика Анатолия Фоменко, предположившего, что практически все источники по древней и средневековой истории являются поддельными, и предложившему свою «реконструкцию» истории, которая оказалась более компактной. Зализняк показал, что множества построений Фоменко основаны на языковых сближениях, только проведенных абсолютно неграмотно, ассоциативно, вопреки существующим и давно открытым законам языка. В критике Зализняка много гнева, но еще больше остроумия: «Лишаясь лингвистического прикрытия, эти построения <А. Т. Фоменко> предстают в своем подлинном виде — как чистое гадание. К научному исследованию они имеют примерно такое же отношение, как сообщения о том, что автор видел во сне».

«Мне хотелось бы высказаться в защиту двух простейших идей, которые прежде считались очевидными и даже просто банальными, а теперь звучат очень немодно:
1) истина существует, и целью науки является ее поиск;
2) в любом обсуждаемом вопросе профессионал (если он действительно профессионал, а не просто носитель казенных титулов) в нормальном случае более прав, чем дилетант.
Им противостоят положения, ныне гораздо более модные:
1) истины не существует, существует лишь множество мнений (или, говоря языком постмодернизма, множество текстов);
2) по любому вопросу ничье мнение не весит больше, чем мнение кого-то иного. Девочка-пятиклассница имеет мнение, что Дарвин неправ, и хороший тон состоит в том, чтобы подавать этот факт как серьезный вызов биологической науке.
Это поветрие — уже не чисто российское, оно ощущается и во всем западном мире. Но в России оно заметно усилено ситуацией постсоветского идеологического вакуума.
Источники этих ныне модных положений ясны: действительно, существуют аспекты мироустройства, где истина скрыта и, быть может, недостижима; действительно, бывают случаи, когда непрофессионал оказывается прав, а все профессионалы заблуждаются. Капитальный сдвиг состоит в том, что эти ситуации воспринимаются не как редкие и исключительные, каковы они в действительности, а как всеобщие и обычные».

Андрей Зализняк

Приведенная цитата — из речи, произнесенной при принятии Солженицынской премии (книга, в которой эта речь опубликована, издана в премиальной серии); эта речь озаглавлена «Истина существует». И неудивительно: основной смысл «Заметок» Зализняка — не в развенчании Фоменко и фоменковцев, он в пафосе утверждения ценности науки.