Уход

Морские охотники второй мировой войны. Малые охотники типа МО-IV

Скажете, что тут уникального, в проекте охотника за подводными лодками, выпущенного хорошей серией и не представлявшего из себя ничего особенного? Корабль как корабль.

А вот и нет. Чтобы не «держать интригу», сразу скажу, чего в корабле уникального.

1. БМО проекта 194 был спроектирован женщиной.
2. Корабли строились в блокадном Ленинграде под ее руководством.
3. Проект оказался более чем хорош, что доказано боевыми действиями.

А теперь пойдем по порядку.

Начать, наверное, стоит с разрушения одного старого морского постулата, который гласит, что женщина на корабле к несчастью. Может, оно и так, но в любом деле, даже в морском, бывают исключения.

Знакомьтесь, Александра Николаевна Донченко (1910-1983).

Инженер-капитан 1 ранга, руководитель группы проектировщиков военных кораблей и подводных лодок. Кандидат технических наук. Единственная в СССР женщина, окончившая военно-морскую академию.

Наверное, это много значит: родиться в семье корабела, да еще и в Николаеве. Имея деда, отца и старшего брата инженеров-строителей кораблей, другой путь придумать сложно. Так и вышло. Александра Николаевна закончила Николаевский кораблестроительный институт и занялась работой над постройкой подводных лодок.

В академию Донченко попала после того, как, получая благодарность от Наркома Климента Ворошилова, обратилась к нему с личной просьбой о поступлении в Военно-морскую академию.

Всем известный палач и сталинский подлиза Ворошилов, который, по уверениям многих «историков», ничего для страны не сделал, в этот раз откровенно сплоховал. И вместо того, чтобы как положено, сгноить талантливую кораблестроительницу в застенках, не просто помог с разрешением, но и обратил внимание умных людей на молодого специалиста.

Умные люди – это А. Н. Крылов, Ю. А. Шиманский и П. Ф. Папкович. Вообще, достаточно Алексея Николаевича Крылова, светоча кораблестроения. Но Папкович и Шиманский – Имена с большой буквы. Именно им Донченко обязана тем, что ее несомненный талант заиграл всеми красками.

Но пришел 1941 год. Началась Великая Отечественная война. А дальше самая печальная страница в истории Ленинграда – блокада.

Летом 1942 года командование Краснознаменным Балтийским флотом ставит перед судостроителями города задачу - в минимально возможный срок создать быстроходный, хорошо вооруженный бронированный катер, способный действовать против подводных лодок противника, участвовать в высадке десантов и в конвоировании кораблей.

Такой корабль, в принципе, был. Морской охотник МО-4. Однако практика показала, что кораблику не хватает защищенности, деревянные охотники становились легкой добычей самолетов, вооруженных пулеметами.

Учитывая, в каком положении оказался запертый в Финском заливе флот, таких кораблей нужно было много. Не секрет, что крупным кораблям выход в море был прегражден огромными минными полями, которые ставили все, кто мог: финны, Кригсмарине, Люфтваффе.

Между тем, повторюсь, на дворе 1942 год. Проектировать и тем более, строить корабль в условиях нехватки всего – это рискованная задача. Не хватает металла, не хватает оборудования, не хватает людей, не хватает энергии. И, тем не менее, задача была выполнена. Проект бронированного морского охотника (БМО) был разработан всего за 15 дней группой конструкторов под руководством Донченко .

И тут героизм не только в сердцах, но и в головах.

Не хватает квалифицированных рабочих кадров и электроэнергии? Ничего, корабль спроектировали с упрощенными прямолинейными обводами, максимально упростив всю конструкцию. Заодно исключив горячую гибку металла, которую в осажденном Ленинграде было просто невозможно осуществить.

Не хватало станков? Представители горкома партии ходили по заводам, собирая нужное оборудование.

Корпус охотника был разбит на три блока и выполнялся сварным. На его среднюю (бронированную) часть и боевую рубку пошли броневые листы, предназначенные для легких танков. То есть толщина брони составляла от 8 до 12 мм, но это было лучше, чем ничего.

Ходовые испытания БМО проходили в Финском заливе в конце ноября 1942 года. Однако залив так забило льдом, что программу государственных испытаний до конца 1942 года завершить не удалось, заканчивали весной следующего года.

Так что боевой путь корабли серии БМО начали в 1943 году.

Охотник оказался весьма универсальным и полезным кораблем. Корабли гонялись за подводными лодками противника, встречали и провожали свои субмарины, ставили мины, тралили мины противника, высаживали и поддерживали десанты.

В общем, фактически всю войну на воде на Балтике вели катера, малые корабли и подводные лодки.

Для меня навсегда останется секретом, как за 1943-45 годы в условиях блокады, ленинградцы построили (внимание!) 66 (ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ) кораблей . Да, часть была спущена на воду в 1945-м году, после снятия блокады. Тем не менее, вот вам еще один подвиг людей, который сложно осмыслить, не то что представить.

Я, честно признаюсь, как-то не очень могу. Неотапливаемые и плохо освещённые цеха, в которых падающие от голода люди собирают корабли. Боевые корабли, которые потом выходят в море и воюют с врагом.

А ведь с кораблями, как и с самолетами, есть нюансы. Они, в отличие от танков и прочей наземной техники, должны действовать в иной среде. Ошибки зачастую бывают смертельными.

Тем не менее, корабль получился. Из 66-ти охотников (да, участие в войне приняли не все) во время войны погибло 9. Причем львиную долю БМО мы потеряли при тралении минных заграждений и проводке через минные поля.

На минах было потеряно 6 кораблей. Два погибли от артиллерийского огня противника при высадке десанта 14.02.1944 г. в районе Мерекюла.

Один корабль (БМО-524 «Балтиец») обеспечивал траление в Нарвском заливе 4 августа 1944 года, был атакован 24 Ю-87 и 8 ФВ-190. Экипажем был сбит (достоверно подтверждено) 1 самолет Ю-87, но корабль от разрывов бомб получил значительные повреждения и затонул.

Теперь пройдемся по кораблю.

ТТХ БМО проекта 194:

Водоизмещение – 55,2 т.
Длина – 24,8 м.
Ширина – 4,2 м.
Осадка – 1,6 м.

Двигатели: два бензиновых двигателя «Паккард», мощностью 2400 л.с., бензиновый двигатель «ЗиС-5», мощностью 68 л.с.

Скорость полная – 26 узлов.
Дальность плавания – 1330 миль.
Экипаж – 22 чел.

Вооружение:
— 45-мм пушка 21КМ - шт;
— 37-мм зенитная пушка 70-К – 1 шт;
— 12,7-мм спаренные пулеметы ДШК- 2 шт;
— два бомбосбрасывателя, 16 глубинных бомб «ББ-1» или 10 мин заграждения типа «КБ».

Шумопеленгаторы типов «Цефей» или «Тамир», гидролокатор «Дракон».

Бронирование:
— борт в районе моторного отделения - 10 мм;
— палуба над моторным отделением - 8 мм; стенка рубки - 12 мм;
— крыша рубки - 8 мм.

Рубка изнутри:

Не очень получилось, но это трубка связи с машинным отделением. Орало, так сказать.

Интересная конструкция, да? На самом деле (не знаю, как это называется на морском сленге) это для сигнальных флажков. Которые на мачте подымают.

Люк на крышу рубки. Там репитер компаса и вторая пулеметная установка.

Люк в машинное отделение. Фонаря не было, потому не полезли.

За создание и постройку кораблей проекта 194 Александра Николаевна Донченко была награждена орденом Красной Звезды. Боевой орден за боевой корабль – думаю, справедливо. Хотя если учесть, в каких условиях все происходило, то и орден Красного Знамени вполне бы подошел.

Ну и медаль «За оборону Ленинграда». Негусто, конечно, но инженер-капитан 1 ранга Донченко, не думаю, что была в претензиях. В то время не за награды люди работали. После войны она принимала участие во многих проектах. Пиком ее работы стало участие в создании атомной подводной лодки К-27 в качестве главного наблюдающего специалиста.

Ушла от нас Александра Николаевна еще в 1983 году.

Но вот в музее военной техники УГМК в Верхней Пышме стоит полноразмерный прекрасно созданный макет БМО проекта 194. Прекрасно, что он есть, потому что пусть и макет, пусть на Урале, но это в первую очередь великолепный памятник и замечательной женщине-корабелу Александре Николаевне Донченко, и кораблестроителям блокадного Ленинграда.

Вот как, скажите, не любить после этого походы в музей? Зачастую за каждым экспонатом – история. И непростая.

Описание конструкции катера

Малые охотники типа МО-4 спроектированы как дальнейшее развитие охотника типа МО-2. В отличие от МО-2 незначительно увеличили длину и ширину, а так же убрали срез палубы в корме, борт уменьшили на 100 мм, к тому же катера получили более мощные главные двигатели, что способствовало увеличению полного хода. В мирное время охотники несли сторожевую службу в составе соединений морпогранохраны НКВД, а в военное время использовались для борьбы с подводными лодками противника в составе ВМФ, а так же для охраны водного района (ОВР).
Корпус у катера гладкопалубный, деревянный. Надстройка состояла из боевой рубки и открытого ходового мостика. Непотопляемость обеспечивалась делением корпуса водонепроницаемыми переборками на 9 отсеков. Катер имел удивительную непотопляемость, бывали случаи, когда катера приходили на базу даже с оторванным носом. Спасательные средства на катерах представлены одной четырёхвёсельной шлюпкой, расположенной в корме на палубе и спасательными кругами.
Силовая установка механическая, трёхвальная с тремя бензиновыми моторами ГАМ-34БС по 850 л.с., обеспечивала полную скорость до 27 узлов. Вид топлива бензин марки Б-70. На катерах военной постройки устанавливались моторы различных марок и мощности, на некоторых катерах имелось по два мотора, а скорость не превышала 22-24 узлов.
Электроэнергетическая система включала две динамо-машины постоянного тока ПН-28,5 мощностью по 2 кВт, расположенные в кормовом машинном отделении. Машина закрытого типа, со смешаным возбуждением создавала напряжение 115 В, при силе тока до 17А.
Вооружение катеров состояло: из двух одноствольных 45-мм полуавтоматов 21-К, двух одноствольных 12,7 мм
пулемётов ДШК, двух бомбосбрасывателей для глубинных бомб. Начиная с 1944 года 45мм пушки 21-К заменялись на таког же калибра 21-КМ с увеличенной длиной ствола, дополнительно устанавливались 20мм автоматы «Эрликон» и 25мм автоматы 84-КМ, кроме того, дополнительно ставились пулемёты различных систем, а на некоторых катерах устанавливались установки реактивных снарядов «катюша».
Катера комплектовались компасом, шумопеленгаторной станцией "Посейдон" и морскими дымовыми шашками.
Строились катера на Приморском заводе №5 в Ленинграде, а в годы войны также на заводах №640 и №638. Головной катер вошёл в строй флота в 1936 году. Всего в 1937-1945 годах было построено 261 катеров.
Во время Великой Отечественной войны катера зарекомендовали себя одними из наиболее универсальных и востребованных кораблей советского военно-морского флота.
.
Тактико-технические характеристики катеров типа МО-4:
Водоизмещение: нормальное 53,5 тонны, полное 56,5 тонн.
Длина наибольшая: 26,9 метра.
Ширина наибольшая: 4,0 метра.
Высота борта на миделе: 2,9 метра.
Осадка по корпусу: 1,5 метра.
Скорость хода: полная 27 узлов, экономическая 16 узлов.
Дальность плавания: 800 миль при 16 узлах.
Автономность: 3 суток.
Вооружение: две 45-мм полуавтоматические пушки 21-К, два 12,7-мм пулемета ДШК, два бомбосбрасывателя, 8 больших и 28 малых глубинных бомб, 6 дымовых шашек (МБДШ), шумопеленгатор «Посейдон».

Из истории службы «СКА-065»

Широкую известность не только на Черноморском флоте, но и в мире получил бой «СКА-065» с фашистскими самолётами 25 марта 1943 года в районе Фальшивого Геленджика. В тот день катер под командованием старшего лейтенанта П.П.Сивенко следовал в составе охранения американского транспорта «Achilleon» из Геленжика в Туапсе. Волнение моря достигало семи баллов, что серьёзно затрудняло маневрирование и стрельбу. Лётчики немецких самолётов, атаковавшие конвой, были возмущены тем, что более чем тринадцати бомбардировщикам оказал сопротивление какой то небольшой катер. Оставив в покое транспорт, фашисты звёздными налётами набросились на «СКА-065». В ходе неравного жестокого боя охотник получил около 200 пробоин от осколков бомб и снарядов авиапушек. Сместилась рулевая рубка, был разбит форштевень, сорвано ограждение ходового мостика, пробиты цистерны и трубопроводы, разрушена левая скула корпуса – таков неполный перечень полученных повреждений. Но, тем не менее, малый охотник продолжал вести огонь и уклоняться от падающих бомб. От затопления носовых помещений образовался 15-градусный дифферент на нос. Экипаж отбивался от врага и одновременно боролся за живучесть охотника. Уцелевшие семь человек во главе с командиром сделали всё, чтобы спасти свой катер.
Израсходовав весь запас бомб и снарядов, самолёты улетели. Заглохшие моторы были введены в строй через 40 минут. Катер догнал «Achilleon» и самостоятельно преодолел оставшиеся 50 миль до базы.
После этого боя катер «СКА-065» стал Гвардейским.

Модель

За основу была взята модель от фирмы Комбриг, но из самого набора в работу пошла только рубка и тумбы 45мм пушек. Корпус и шлюпка были сделаны из пластика. Мачта, флагштоки, стволы пушек, пулемёты и стойки к ним, привальные брусья на корпусе, шпиль, битенги, якоря, якорные цепи, кнехты, вехи, спасательные круги – из проволоки. Леерное ограждение, фигурки человечков, люки, трапы, сходня, двери, настил мостика – фототрафление от Gold Medal Models, NorthStarModels. Ограждение бомбосбрасывателей и рама остекления ходового мостика – сделаны из обрезков фототравленных лееров и сеток. Всевозможная мелочёвка: киповые планки, прожектор, судовые огни, компасы, огнетушители, вентиляционные головки, световые люки, основания бомбосбрасывателей, контролер шпиля, глубинные бомбы, патрубки газовыхлопов – из пластика. Флаг и вымпел – декаль. Такелаж из тянутого литника.
Модель окрашена кистью водорастворимыми красками АКАН.

В работе над моделью использовалась следующая литература:
«Морской охотник» М-Хобби 10/2007,
«Хроника малого охотника» Моделист-Конструктор 7/1986,
«Малые охотники типа МО-IV» Л.Л.Ермаш В.С.Бирюк, Гангут 1999,
«Малые охотники отечественного флота» И.Я.Баскаков, ЛеКо 2011
Фотоматериалы и информация из Интернета.

«Морские охотники» в боях

В годы Великой Отечественной войны на всех флотах успешно воевали сторожевые катера типа МО-4 и МО-2 «морские охотники», построенные в предвоенные годы и предназначавшиеся, главным образом, для поиска и уничтожения вражеских подлодок в прибрежных районах моря.

Но практика боевых действий раздвинула рамки использования этих катеров. Можно даже утверждать, что не было ни одного вида боевых действий на море, в котором не принимали бы участие «морские охотники». Они привлекались к постановке минных заграждений, несению дозорной службы, конвоированию транспортов, обеспечению выхода и возвращения подлодок в базы, обстрелу вражеских позиций на берегу, непосредственной высадке десанта и разведывательных групп. Везде, на всех флотах, во всех военно-морских базах в те годы можно было увидеть эти небольшие маневренные корабли.

Интересно, что корпус их был деревянный. При строительстве использовался многовековой опыт, накопленный русскими мастерами в кораблестроении. В целях обеспечения непотопляемости корпус разделялся восемью водонепроницаемыми переборками. И были случаи, когда «охотник» не только оставался на плаву, но и приходил в базу своим ходом после того, как взрывом мины или авиабомбы ему отрывало четыре первых отсека почти полкатера.

МО-4 обладал значительной мореходностью. Он мог держаться в море даже при 8-балльном шторме. Отлично спроектированные обводы корпуса обеспечивали поддержание полной скорости не только при штилевой погоде, но и при волнении моря до 4 баллов. Трехслойная обшивка из первосортной сосновой доски имела подкрепления в виде часто поставленных стрингеров и стальных рамных шпангоутов через каждые 1,5...2 м.

Энергетическая установка «охотника» состояла из трех авиационных двигателей ГАМ-34 мощностью по 850...870 л. с. каждый, которые позволяли катеру развивать скорость до 26...27 узлов. Запас бензина составлял 6 т, что обеспечивало дальность плавания полным ходом 376 миль, а 17-узловой скоростью 1200 миль. Установленные на катере моторы давали возможность развить полный ход через 5 мин после запуска.

Проектная автономность «охотника» по запасам пресной воды и продуктов 10 суток, но эти нормы значительно перекрывались в ходе боевых действий благодаря выдержке и самоотверженности экипажей. Были случаи, когда МО-4 непрерывно находился в море до 24 суток.

При водоизмещении всего 56 т МО имели довольно сильное вооружение, состоявшее из двух 45-мм орудий и двух крупнокалиберных 12,7-мм пулеметов. Для борьбы с вражескими подлодками служили шумопеленгатор, 8 больших и 24 малых глубинных бомб. Катер мог принять на борт 4 якорных мины.

Уже во время войны для повышения живучести на МО установили броневые щитки на 45-мм орудия, бронировали козырьки и отвесы ходового мостика, а также отсеки бензоцистерн.

Но главное, на охотниках плавали небольшие, но геройские экипажи (23–30 моряков), которые действительно творили чудеса, мастерски используя все боевые возможности этих небольших деревянных кораблей.

В первые дни Великой Отечественной войны весь Северный флот узнал про подвиг экипажа МО-121. 30 июня 1941 г. в Мотовском заливе он был атакован 18 фашистскими пикирующими бомбардировщиками. Начался неравный бой.

Поочередно пикируя на корабль, фашистские пилоты буквально охотились за ним. Командовал МО лейтенант М. Миронов, а во время боя на нем находился командир звена «охотников» лейтенант И. Кроль. Умело маневрируя среди разрывов бомб, командир проявлял мастерство и хладнокровие. Он резко менял скорость хода, бросал корабль из стороны в сторону, непрерывно уклоняясь от падающих бомб. И ни разу рулевой и мотористы не подвели его.

Когда осколки бомб нарушили рулевое управление, командир продолжал маневрировать с помощью моторов. Но вот вышел из строя один, а затем и второй мотор. Мотористы, устранив повреждения в системе подачи топлива, сумели обеспечить работу третьего мотора.

Несмотря на многочисленные взрывы рядом с катером, комендоры ни на минуту не прекращали огня по вражеским самолетам из пушек и пулеметов. Они совершили немыслимое небольшой корабль, ведя бой с 18-ю самолетами, вышел победителем, сбив два из них.

Победа далась нелегко. Моряки самоотверженно заделывали многочисленные осколочные пробоины, крепили поврежденную водонепроницаемую переборку. Много было убитых и раненых. Тем не менее боевая задача была выполнена, и поврежденный МО своим ходом возвратился на базу.

От североморцев не отставали и балтийские «охотники».

В октябре 1941 г. катер МО-311, которым командовал лейтенант И. Боков, закончивший военно-морское училище только в июле 1941 г., обеспечивал выход двух наших подлодок на вражеские коммуникации в Балтийском море. Катер, на котором находился также командир дивизиона «охотников» капитан-лейтенант И. Бочанов, смело атаковал пять больших торпедных катеров противника, пытавшихся прорваться к нашим подлодкам. Пушечно-пулеметным огнем два из них были серьезно повреждены. Враг поставил дымовую завесу и скрылся за ней. Победа досталась дорогой ценой: два моряка погибли, два получили тяжелые ранения.

«Охотник» лег на курс соединения с эскортом подлодок, но не прошло и десяти минут, как раздался сильный взрыв. Катер подорвался на вражеской мине. Взрывной волной командира сбросило с мостика. Падая, он ударился о пулемет и потерял сознание. У него была перебита переносица, разорван рот, лицо залило кровью.

Очнувшись, Боков увидел, что носовая часть катера вместе с орудием полностью оторвана. Главный магнитный компас вылетел за борт, а рубочный разбит.

В носовом моторном отделении механик звена катеров и мотористы, стоя по колени в воде, забивали клинья под моторы, ветошью и паклей конопатили образовавшиеся в переборках щели.

В кормовом моторном отделении командир отделения с помощью ломика устанавливал на место сорванный вспомогательный двигатель, вращавший электрогенератор.

Ввод в строй этого генератора был крайне необходим. Ведь только при подаче электропитания можно было запустить водоотливной насос для осушения затопленных отсеков, дать питание на радиостанцию, чтобы сообщить командованию о подрыве на мине, и запустить главные двигатели.

Экипаж катера самоотверженно боролся за живучесть. Одни моряки заделывали пробоины в корпусе и отливали воду из отсеков ведрами и ручной помпой, другие сооружали на крайний случай спасательный плотик, на который погрузили продукты и оружие. Мотористы все силы прилагали для скорейшего ввода в строй вспомогательного и главных двигателей.

Доклад механика звена был пока неутешительным. Вал среднего мотора заклинило, бортовые моторы залило водой. Правда, вспомогательный движок уже установили и закрепили на фундаменте. Как только он заработает, можно будет начать откачивать воду из носового моторного отсека.

С учетом продолжительности осушения отсека 40...60 мин и примерно двух часов на приведение бортовых моторов в порядок, механик обещал командиру дать ход через три часа. Боков задумался и ответил: «Три часа это много. Если через два часа не уйти из района, то с рассветом враг обнаружит поврежденный катер и уничтожит нас. Передайте это мотористам. Сейчас все зависит от них».

Мотористы с необычайной энергией продолжили работу. Вот удалось запустить движок, заработал водоотливной насос, началось осушение носового моторного отделения.

В осушенном отсеке моряки лихорадочно готовили двигатели к пуску. Они сменили свечи, взяв их со среднего заклиненного мотора, промыли фильтры и установили их на место. Наконец загрохотал один мотор, к нему присоединился второй. Командир перевел ручки машинного телеграфа на «малый назад», и катер задним ходом двинулся на восток.

В четвертом часу на западе послышался шум работавших дизелей, затем появились силуэты кораблей, догонявших поврежденный «охотник». К счастью, это оказались наши тральщики, которые, закончив вывод подлодок, возвращались в базу. После обмена опознавательными один из тральщиков подошел к «охотнику» и подал ему буксирный конец. Славный экипаж с честью выполнил боевую задачу по охране подлодок и сумел спасти свой корабль, самоотверженно и умело боролся за его живучесть.

Капитан 1 ранга Игорь Петрович Чернышев, который всю Великую Отечественную войну провоевал на балтийских «охотниках», увлекательно рассказал в своих книгах о подвигах моряков, плавающих на МО, о борьбе катерников за живучесть кораблей.

Он вспоминал также об ожесточенных схватках с вражескими самолетами. Ведь в огненном 1942 г. катера-охотники, находясь в дозоре в восточной части Финского залива, «оповещали противовоздушную оборону Ленинграда, Кронштадта и островов о появлении вражеских бомбардировщиков, идущих к ним со стороны моря. Противник сразу почувствовал, кто мешает ему наносить внезапные бомбовые удары по Ленинграду и Кронштадту. Поэтому фашистские самолеты начали атаковать дозорные катера» 13 . Отбиваться от пикировщиков и быстроходных «мессершмиттов» деревянным катерам было не просто.

29 июня в дозоре находились МО-308 и МО-302 под командованием лейтенантов М. Амусина и И. Чернышева. На МО-308 был также командир звена старший лейтенант Ю. Азеев. Дозор атаковали несколько групп «юнкерсов». «Охотники» не только отразили атаки, но и сбили два бомбардировщика.

На следующий день озлобленные гитлеровцы бросили против «охотников» три колонны «мессершмиттов» по четыре самолета в каждой. Истребители атаковали катера на бреющем полете. Их встретили плотным огнем пушек и пулеметов. Один «мессер» врезался в воду за кормой МО-302, но и «охотники» получили повреждения.

При атаке самолетов рулевой МО-302 А. Смирнов заслонил своим телом командира от пулеметного огня. От потери крови он медленно сполз на настил мостика. Герой погиб, спасая командира.

Вообще деревянные борта и палуба «охотника» не могли защитить от пуль и снарядов. На этом же «охотнике» пуля ранила моториста В. Полуэктова в грудь. С мостика поступила команда «Самый полный вперед». Моторист последним предсмертным усилием поднял ручку газа до упора. Мотор набрал обороты, и катер вышел из-под огня.

Мотористу М. Яшелину перебило обе ноги. От пуль пострадали коллекторы левого мотора, из пробоин с напором били струи горячей воды. Яшелин понимал, что, если не перекрыть утечку, мотор перегреется и выйдет из строя, а это означало гибель. Не обращая внимания на раны и боль от ожогов, он, подтянувшись на руках, лег грудью на блок мотора и начал заделывать пробоины в коллекторе. Старшина команды мотористов мичман П. Белобок заменил раненых мотористов, успевая одновременно перебрасывать рычаги реверсивных муфт обоих моторов и передвигать рукоятки газа в соответствии с командами машинного телеграфа. В промежутках между исполнением команд он помогал Яшелину заделывать пробоины в коллекторе.

Внезапно один из моторов начал сбавлять обороты. Одного взгляда, брошенного мичманом на приборную доску, было достаточно для правильной оценки обстановки. Белобок указал Яшелину на ручную помпу подачи бензина, и моторист все понял: не хватает топлива.

Раненый моряк подполз к помпе и стал, лежа, подкачивать бензин с самого дна цистерны в расходный бачок. Моторы набрали обороты, а из незаделанных еще пробоин в коллекторах вновь ударили тугие струи горячей воды. Мичман сорвал с себя комбинезон, китель, майку и заткнул ими дыры.

В это время вражеские истребители начали вторую атаку. Пуля перебила антенну, вдребезги разлетелся от прямого попадания прицел кормового орудия. «Охотники» отчаянно отбивались, и еще один «мессер» упал в воду за кормой МО-308.

На МО-302 моряки старались погасить полыхающую деревянную палубу. Из люка жилых помещений комсостава повалил густой черный дым. Командир отделения радистов В. Рыбаков, схватив огнетушитель, бросился в люк восьмого отсека. За ним прыгнул гидроакустик Н. Клименко.

Бой с самолетами длился всего три минуты и закончился победой «охотников». Но положение оставалось тяжелым. На МО-302 носовой моторный отсек затапливало, в кормовом жилом отсеке и в носовом кубрике полыхало пламя. Командир отделения мотористов сумел так переключить магистраль, что вода из моторного отсека откачивалась не за борт, а нагнеталась в противопожарный трубопровод для тушения пожаров.

Наконец морякам удалось сбить пламя в корме и носу. Из кормового люка выбрался Рыбаков, весь покрытый сажей. Его поддерживал такой же черный, закопченный гидроакустик. Радист держал в руках неразорвавшийся снаряд авиационной пушки. Подойдя к кормовому срезу, он бросил его за транец в воду. На этот раз взрыватель сработал, и в кильватерной струе катера прогремел взрыв.

О подвиге экипажей «охотников» узнала вся страна. 7 июля 1942 г. в «Правде» было напечатано: «Краснознаменный Балтийский флот... Отвагу и мужество при отражении налетов авиации противника показал личный состав катеров, где командирами Амусин и Чернышев. Огнем этих катеров в двух боях уничтожено четыре вражеских самолета».

Многие члены экипажей МО-302 и МО-308 были удостоены государственных наград. Англичане, узнав, что командир отделения комендоров МО-302 А. Фролов сбил фашистского аса, участвовавшего в боях против них при захвате гитлеровцами о. Крит, наградили его медалью «За боевые услуги», которой и в самой Великобритании удостаивались немногие военнослужащие.

Навсегда остался в народной памяти подвиг экипажа гвардейского сторожевого катера 065 Черноморского флота.

25 марта 1943 г. три «охотника» 014, 065 и 0122 шли из Туапсе в Геленджик, охраняя транспорт «Ахиллеон», следовавший на буксире у «Симеиза», и три шхуны с боеприпасами. После полудня, когда конвой вышел на траверз Фальшивого Геленджика, несколько групп фашистских бомбардировщиков Ю-88 и Ю-87 общей численностью до 30 машин под прикрытием четырех «мессершмиттов» атаковали транспорты и корабли охранения, сбросив около 60 бомб.

«Охотники» встретили самолеты сильным заградительным огнем. Благодаря умелому маневрированию командира катера 065 старшего лейтенанта П. Сивенко и самоотверженной работе рулевого и мотористов ни одна бомба не попала в корабль. Несколько штук взорвались в 10...20 м от него.

От близких взрывов корпус и рубка катера получили значительные повреждения. Взрывной волной оторвало обшивку левого борта, а в носовой части и правого. В носу палубу просто продавило, форштевень разрушило, почти полностью снесло рубку и ходовой мостик. От осколков образовалось до 1600 мелких пробоин, из них часть ниже ватерлинии. Из 46 иллюминаторов 17 были выбиты. Вода затапливала форпик, камбуз, 4– и 8-местный кубрики, носовое моторное отделение.

Два главных двигателя получили повреждения, третий сместился с фундамента. Катер потерял ход. Осколками пробило левую топливную цистерну и цистерну смазочного масла, повредило трубопроводы сжатого воздуха и системы смазки. Носовое орудие сорвало с цапф и сбросило на палубу. От затопления носовых помещений вскоре создался дифферент на нос до 15°. На юте загорелись дымовые шашки.

Все 22 моряка экипажа, из которых 17 были коммунистами и три комсомольцами, проявили геройство и самоотверженность в бою и в борьбе за живучесть катера. Даже тяжело раненные не покидали боевых постов.

Великий подвиг мужества и стойкости совершил коммунист командир отделения минеров старшина 2-й статьи Г. Куропятников. В разгар боя ему оторвало левую руку выше локтевого сустава, несколько осколков попали в грудь и голову. От потери крови он временами терял сознание, его покидали силы, но герой-черноморец не отошел от пулемета и продолжал стрелять одной рукой.

Вдруг он заметил, что от осколков бомб загорелись дымовые шашки, расположенные в корме рядом с глубинными бомбами. Создалась угроза взрыва и гибели катера. Истекающий кровью моряк пополз на корму и попытался здоровой рукой сбросить шашки за борт.

Но они были раскреплены концами по-штормовому. Тогда Куропятников, обжигая лицо, зубами и правой рукой развязал узлы штормового крепления горящих дымшашек и сбросил их за борт, а сам пополз к пулемету. Гибель катера и всего экипажа была предотвращена.

Оставшиеся боеспособными моряки, включая легкораненых, заделывали пробоины, используя деревянные пробки, ветошь и обмундирование. Поврежденные переборки укрепляли подпорами. Воду из затопленных отсеков откачивали ручным насосом и выносили ведрами. Боезапас из трюма 8-местного кубрика перенесли на корму, что несколько уменьшило дифферент.

Через 40 мин после начала боя мотористы ввели в действие правый мотор, осколочные пробоины в его коллекторе заделали заглушками. На поврежденные участки бензопровода поставили дюриты, трещины закрыли резиной, закрепив ее проволочной оклетневкой. Устраняя повреждения моторов и заделывая пробоины, они длительное время работали в холодной воде.

Сразу же после ввода в строй одного мотора катер дал ход и продолжил охрану транспортов. Вскоре мотористы исправили вспомогательный движок, вращавший электрогенератор, и, отремонтировав частично электропроводку, дали освещение во внутренние помещения, запустили электропомпу для осушения затопленных помещений.

Волнение моря усилилось до 6...7 баллов, и вода вновь стала проникать во внутренние помещения. Борьба с нею не прекращалась ни на минуту. В 16.20 буксир с транспортом и шхуны благополучно прибыли в Геленджик. Боевое задание было выполнено. Поврежденный катер 065, проделав более 50 миль по бушующему морю, возвратился в Туапсе и стал на ремонт, после которого он вновь вступил в строй боевых кораблей флота.

За коллективный подвиг при выполнении боевого задания, за успешную борьбу за живучесть и спасение корабля весь личный состав катера удостоился государственных наград, а старшине 2-й статьи Г. А. Куропятникову 24 июля 1943 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза.

В представлении на присвоение гвардейского звания были перечислены боевые дела экипажа. Даже этот простой перечень вызывает удивление и восхищение: «С 22 июня 1941 г. по 25 марта 1943 г. СКА-065 отконвоировал 118 транспортов, 140 суток нес дозорную службу, 32 раза осматривал и бомбил фарватеры, обеспечивая вход и выход кораблей из баз, 32 раза ставил дымзавесы, провел три боевых траления, уничтожив 8 мин, 4 раза высаживал диверсионные группы (69 человек) в тыл врага, высадил 1840 десантников, пять раз участвовал в разведке у берегов, занятых фашистами, вывез 1028 раненых, участвовал в поиске подводных лодок 15 раз, в поиске торпедных катеров 6 раз, отражал налеты авиации 185 раз, сбил 3 и подбил 6 самолетов, 12 раз обстреливал берег противника, 10 раз оказывал помощь нашим кораблям и самолетам, получившим боевые повреждения».

Действительно, как много может сделать небольшой корабельный экипаж, когда он сплочен, стремится все силы отдать наилучшему выполнению боевого задания, беспредельно верен присяге и Родине.

В сентябре 1943 г. «охотники» участвовали в десантной операции при освобождении города-героя Новороссийска. Наряду с другими кораблями Черноморского флота они дерзко ворвались в Цемесскую бухту и высадили десант прямо на причалы Новороссийского порта. Жестокий огонь долговременных огневых точек противника на причалах и молах наносил серьезные повреждения кораблям. Но экипажи «охотников» показали образцы стойкости, выдержки и натренированности, умело борясь за живучесть своих небольших кораблей.

«Морской охотник» 0141 под командованием старшего лейтенанта С. Баженова с десантом на борту при подходе к причалу был сильно поврежден огнем противника. В борту образовалась течь, кубрик и камбуз затопило забортной водой. Корабль получил большой дифферент на нос.

Командир приказал десантникам перейти на корму и выровнял посадку корабля. «Охотник» прорвался к берегу, высадил десант и стал выходить из Цемесской бухты задним ходом, так как носовые отсеки были затоплены. Маневрируя под огнем противника, с одним работающим мотором корабль продолжал движение. Экипаж стойко боролся с поступающей водой, крепил переборку, откачивал фильтрующую воду. Благодаря таким решительным действиям корабль был спасен к своим ходом возвратился в Геленджик.

Один из отрядов кораблей, прорвавшихся в Цемесскую бухту, возглавлял капитан-лейтенант Дмитрий Андреевич Глухов (в январе 1944 г. за боевые подвиги ему присвоили звание Героя Советского Союза). Свой брейд-вымпел он поднял на «охотнике» 081, где командовал старший лейтенант С. Флейшер, вспоминавший позднее: «Последний секущий створ остался позади. Десант лежит на палубе. Над головами проносятся сотни снарядов стреляет через бухту наша артиллерия... Все впереди огненно-багровое, будто сам берег плавится и огненной массой стекает в бухту. Вокруг шлепаются мины, но на них не обращаю внимание. Все мысли об одном увидеть вход!».

Несмотря на ожесточенный огонь гитлеровцев, все 18 кораблей отряда Глухова прорвались на внутренний рейд без потерь. Но здесь случилось несчастье в борт 081-го врезалась торпеда: один из наших торпедных катеров, отстав, с опозданием атаковал береговые укрепленные точки противника у самого уреза воды.

Торпеда, к счастью, не взорвалась не успела еще сработать вертушка-предохранитель. Но «охотник» был сильно поврежден, в пробоину хлынула вода. Вышли из строя вспомогательные механизмы и кормовой средний мотор. Под напором воды проломилась переборка, и вода стала заливать кормовые отсеки.

Отважный экипаж не растерялся. Мотористы обеспечили работу носовых моторов, одновременно заделывая щели в переборке и откачивая просачивавшуюся воду. Полузатопленный катер с трудом довели до ближайшего причала в центральной части порта. С берега застрочил вражеский пулемет, но его подавили брошенной с борта гранатой.

37 десантников во главе с прославленным командиром отдельного батальона морской пехоты капитан-лейтенантом В. Ботылевым выскочили на причал. Боевая задача была выполнена, но борьба за живучесть корабля продолжалась. Стоя по грудь в воде, моряки под огнем врага сумели заделать пробоины. Самую большую закрыли с помощью пробковых матрацев экипажа. Катер был спасен и поврежденный, на одном моторе, но с победой возвратился в Геленджик.

Вновь слава боевого 081-го прогремела в ноябре 1943 г. при высадке десанта в район поселка Эльтинтен на Керченском полуострове. 8 ноября, возвращаясь к таманскому берегу из очередного рейса к Эльтингену, СКА-081 оказался один перед пересекавшим его курс отрядом фашистских кораблей в составе большой десантной баржи, вооруженной двумя 88-мм орудиями и зенитными автоматами, и шести больших торпедных катеров.

Уходить было некуда. Оставалось одно смело идти вперед и вступить в неравный бой. «Охотник» пошел наперерез вражеской колонне. Это позволило ему первому с дистанции 300...400 м открыть огонь.

Два вражеских катера были подожжены и взорвались. Но и наш катер понес тяжелые потери. Погибли командир звена капитан-лейтенант Чеслер, находившийся на борту, и еще несколько моряков, а половина остальных, включая командира, ранены. Радиорубка разрушена, корпус катера получил 15 сквозных пробоин. Экипаж, действуя уверенно и энергично, быстро заделал пробоины подручными средствами. Устранил и многие другие повреждения.

Героем короткого ночного боя стал командир отделения мотористов старшина 1-й статьи И. Самолетов. В самом начале боя осколком снаряда, попавшего в моторное отделение, пробило расширитель масляного бака правого мотора и одновременно перебило магистраль смазки левого мотора. Через образовавшиеся отверстия стало вытекать масло. Еще секунда и оба носовых двигателя, оставшиеся без смазки, заклинит, а при работе одного кормового двигателя командиру трудно будет маневрировать в бою.

Не раздумывая, Самолетов зажал руками отверстия в трубопроводе к левому мотору и в течение примерно 20 мин, пока шел бой, не отпускал рук, хотя температура масла была около 75°С. Командир получил возможность маневрировать под двумя моторами, пока другие мотористы не устранили повреждения системы смазки правого двигателя и не заделали подводные пробоины в моторном отделении.

Можно только удивляться и восхищаться тем, как смог герой-моторист выдержать в течение 20 мин адскую боль. Развитое чувство долга, сознание того, что от него лично зависит судьба катера и экипажа вот что помогло Самолетову вынести все страдания.

Когда 081-й пересек кильватерный строй фашистских кораблей, головной и концевой корабли колонны стали разворачиваться для преследования, но было уже поздно. Они потеряли «охотника» в ночной темноте.

Вскоре из-за обнаруженных неисправностей пришлось остановить носовые двигатели. Катер, перемещаясь на одном еле работавшем кормовом моторе, миновал уже середину пролива. Но вдруг опять появились три фашистских катера справа и три слева. На МО приготовились к последнему бою. Раненые стали к орудиям и пулеметам, из погреба наверх подали весь оставшийся боезапас. Флейшер стал поворачивать к левой группе, решив сосредоточить огонь на ней.

Оттуда засигналили фонарем: тире точка тире... Гитлеровцы решили, что приближается свой корабль и запросили опознавательные. Командир приказал сигнальщику передать то же самое правой группе вражеских кораблей. А получив ответ от правой группы, сразу же передали его левой. Находчивость командира и расторопность сигнальщика спасли экипаж. Обе группы вражеских катеров, еще не обнаруживших друг друга, посчитали наш 081-й своим.

Охотник благополучно прибыл в базу. На причале раненый командир еще сумел доложить контр-адмиралу Г. Н. Холостякову о ночном бое и сразу же был направлен в госпиталь. Этому героическому бою посвятили разошедшийся по всему Черноморскому флоту плакат «Один против семи». После окончания Великой Отечественной войны плакат вошел в экспозицию Центрального музея Вооруженных Сил СССР. Чернышев И. П. О друзьях-товарищах. Л.: Лениздат, 1981, с. 25.

В годы Великой Отечественной войны основная боевая нагрузка легла на советский «москитный» флот - торпедные катера, бронекатера, сторожевые катера и малые охотники, катера-дымзавесчики, катера-тральщики, катера ПВО. Наиболее сложной была работа малых охотников, МО-4, которые боролись с подводными лодками противника на Чёрном море и Балтике.

Сторожевой катер в Севастополе, июль 1940 г. Этот катер с марта по сентябрь 1941 г. использовался в качестве опытового судна НИМТИ ВМФ. На заднем плане виден крейсер «Красный Кавказ»
Подводные лодки стали реальной угрозой надводным кораблям в годы Первой мировой войны: «законодателями мод» были германские подводники,но не отставали и их коллеги из других стран. Вскоре после начала боевых действий тоннаж потопленных субмаринами судов превысил потери от надводных кораблей. «Доставалось» от подлодок и боевым кораблям - германская «U-9» потопила три британских крейсера, a «U-26» русский броненосный крейсер «Паллада». В этих условиях флоты всех стран стали лихорадочно искать способы борьбы с подводной угрозой.
В Российской империи решили применять для борьбы с подводными лодками небольшие быстроходные катера. На них устанавливали несколько пушек и пулемётов и использовали для эскортной службы. Эти небольшие кораблики зарекомендовали себя как универсальное средство борьбы на море и, помимо конвоирования, их привлекали к выполнению других задач. Наиболее удачными оказались «катера-истребители» типа «Гринпорт», построенные в США. Они принимали активное участие в боевых действиях во время Первой мировой и на фронтах Гражданской войны. Часть из них уцелела и вошла в состав советского флота, но к середине 20-х их все списали.

Катер типа МО-4, идущие с большой скоростью, обращали на себя внимание динамичностью формы, лёгкостью и стремительностью хода. Они обладали высокой скоростью хода, манёвренностью и мореходностью
В межвоенный период во всех странах подводные лодки активно развивались и необходимо было искать эффективные способы борьбы с угрозой из под-воды. В СССР в 1931 г. начали проектирование малого охотника за подводными лодками типа МО-2. Причём его создавали как единый тип малого боевого корабля; в мирное время он должен был выполнять задачи по охране государственной границы, а в военное действовать в составе флотов. Ещё одним условием была возможность перевозки корпуса катера по железной дороге. Было построено около 30 катеров, но в процессе испытаний и эксплуатации выявились их многочисленные конструктивные недостатки. Строительство остановили, и в 1936 г. была начата работа над новым малым охотником типа МО-4. В нём были учтены недостатки предшественника, и конструкторам удалось создать удачный корабль, который в ходе эксплуатации зарекомендовал себя с лучшей стороны. Корпус катера строился из первосортной сосны и имел хорошую живучесть. При небольших размерах он получил мощное вооружение, мог использоваться для траления (оснащался змейковым тралом или катерным параван-тралом) и минных постановок. На борт принимали шесть мин типа Р-1 либо четыре обр.1908 г., или две обр.1926 г., или четыре минных защитника. Для поиска подводных лодок на охотники устанавливали шумопеленгатор «Посейдон», а с 1940 г. гидроакустическую станцию «Тамир». Три бензиновых мотора ГАМ-34БС (мощностью 850 л.с.) каждый были просты и надёжны в эксплуатации. Они обеспечивали катеру высокую скорость хода, через 30 с после получения приказа он мог дать малый ход, а через 5 мин полный. Малый охотник имел хорошую манёвренность и достаточную мореходность (до 6 баллов). Его внешний вид отличала динамичность формы, лёгкость и стремительность хода. На МО-4 улучшилась обитаемость: весь экипаж получил спальные места, все жилые помещения имели вентиляцию и отопление, на катере разместили кают-кампанию и камбуз. Испытания, проходившие на Чёрном море в 1936-37 гг., не выявили серьёзных недостатков в конструкции МО-4 и вскоре началось строительство крупной серии для ВМФ и НКВД. Серийное строительство катеров было развёрнуто на ленинградском заводе НКВД №5. До начала войны на нём было построено 187 катеров: 75 МО пополнили состав флотов и флотилий, 113 вошли в состав Мор-погранохраны НКВД. Часть малых охотников, вошедших в состав Краснознамённого Балтийского Флота (КБФ), приняли участие в советско-финской «зимней» войне. Морским пограничникам пришлось осваивать морские границы Литвы, Латвии и Эстонии, вошедших в состав СССР в 1940 г. После начала войны с Германией серийное строительство типа МО-4 велось на нескольких заводах страны: №5, №345, №640, астраханской судоверфи Наркомрыбпрома и московской судоверфи Наркомреч-флота. Несмотря на все трудности, в тяжёлые военные годы было построено 74 катера типа МО-4.
Расчёты орудий готовы отразить нападение противника. Вооружение катера составляли два 45-мм полуавтомата 21-К, двух крупнокалиберных пулемётов ДШК. В бомбосбрасывателях на корме размещались восемь больших глубинных бомб ББ-1 и 24 малых БМ-1. И шесть шашек нейтрального дыма МДШ
На Чёрном море к началу войны находилось 74 катера: 28 в составе ЧФ, 46 в составе Морпогранохраны НКВД. Утром 22 июня в море вышли «МО-011», «МО-021» и «МО-031», которые провели траление внешнего рейда Севастополя, но ни одной магнитной мины уничтожить не смогли. С первых дней войны моряки начали отслеживать места падения немецких мин у Севастополя, их заносили на карту и потом «обрабатывали» глубинными бомбами. Например, 1 сентября «МО-011» подобным образом уничтожил три немецкие мины. «Мошки», как и на Балтике, несли дозоры, конвоировали транспорты, прикрывали минные постановки, расстреливали плавающие мины и вели противолодочную оборону. Им приходилось отражать массированные атаки авиации. Например, 22 сентября в районе Тендры «МО-022» атаковали десять Ю-87, погиб командир катера, многие члены экипажа были убиты и ранены, катер получил много пробоин, и его пришлось посадить на мель. Катера принимали участие в обеспечении перевозок для защитников Одессы, которые в течение 73 дней обороняли город. На их счету успешное эскортирование сотен судов и конвоев: транспорты совершили 911 рейсов, из них 595 пароходов эскортировали малые охотники, 86 БТЩ и 41 эсминцы. 16-17 октября 34 сторожевых катера эскортировали суда каравана, на котором была проведена эвакуация Одессы. Был потерян лишь один транспорт, который шёл в балласте. Это самая успешная эвакуация, проведённая советским флотом.

Малый охотник черноморского флота выходит из Стрелецкой бухты Севастополя. На заднем плане хорошо виден владимирский собор на Херсонесе

Сторожевой катер №1012 «Морская душа». Он был построен в годы войны на средства писателя-мариниста Л.А. Соболева. Он получил Сталинскую премию за книгу «Морская душа» и целиком потратил её на его постройку
30 октября начинается оборона главной базы Черноморского флота. В ней приняли активное участие корабли и катера ОВРа, которые базировались в Карантинной и Стрелецкой бухтах. Части Вермахта ворвались в Крым, и крупные корабли ЧФ перешли на Кавказ. Началась эвакуация базы, вывозили имущество заводов и арсеналов. Эту эвакуацию прикрывали катера и, к сожалению, им не всегда удавалось отразить все атаки авиации. Например, два МО-4 (по другим данным «СКА-041») сопровождали санитарный транспорт «Армения», эвакуировавший из Севастополя персонал морского госпиталя. 7 ноября они не смогли отразить атаку одиночного Не-111. В транспорт попала торпеда, и через несколько минут он затонул. Погибло более 5000 человек. Катерам охранения удалось спасти лишь восемь человек. А «МО-011» 8 ноября в течение пяти часов успешно отражал налёты вражеской авиации. Ему удалось без потерь доставить в Новороссийск плавдок, который буксировал ледокол «Торос». Часть МО-4 также перешла на Кавказ, в Севастополе остались лишь тральщик «Т-27», плавбатарея №3, десять катеров типа МО, девять катеров типа КМ, семнадцать катеров-тральщиков и двенадцать ТКА. Они тралили севастопольские фарватеры,встречали и провожали входившие в порт корабли, прикрывали их дымзаве-сами, вели противолодочный дозор. После начала зимнего штурма ситуация под Севастополем ухудшилась: немецкие батареи теперь могли обстреливать всю нашу территорию, активней стала действовать вражеская авиация. Чтобы улучшить ситуацию, советское командование провело ряд десантов: в Камыш-Бурун, Феодосию, Судак и Евпаторию. В них самое активное участие принимали МО-4. Расскажем подробнее о подготовке и проведении евпаторийского десанта.
В ночь на 6 декабря СКА №041 и №0141, вышедшие из Севастополя, высадили в евпаторийском порту разведывательно-диверсионные группы. Они успешно обезвредили часовых и захватили полицейское управление. Собрав информацию и освободив узников, разведчики покинули здание. Другая группа провела диверсии на аэродроме. В городе началась паника, немцы открыли беспорядочную стрельбу. Наши разведчики без потерь вернулись на катера. Собранная ими информация позволила подготовить десант. Вечером 4 января из Севастополя вышел БТЩ «Взрыватель», буксир «СП-14» и семь катеров типа МО-4 (СКА №024, №041, №042, №062, №081, №0102, №0125). На них разместили 740 десантников, два танка Т-37 и три 45-мм пушки. Они смогли незаметно войти в евпаторийский порт и захватить его. Им удалось захватить центр города, но потом морпехи встретили упорное сопротивление. Корабли прикрытия отошли на рейд и начали поддерживать десантников огнём. Немцы подтянули резервы, вызвали авиацию и танки. Десантники не получили подкреплений и боезапаса и были вынуждены перейти к обороне. Тральщик был повреждён авиацией, лишился хода и был выброшен на берег. Катера получили повреждения и были вынуждены уйти в Севастополь. Им на смену подошли корабли с пополнением, но из-за шторма не смогли войти в порт. Уцелевшие десантники ушли в партизаны.
Зимний штурм удалось отразить и ситуация под Севастополем стабилизировалась. Немцы продолжали бомбить и обстреливать город, но активных действий не предпринимали. Катера продолжали нести службу. 25 марта 1942 г. в Стрелецкой бухте Севастополя свой подвиг совершил старший краснофлотец Иван Карпович Голубец. От артиллерийского огня на СКА №0121 загорелось машинное отделение, огонь подбирался к стеллажам с глубинными бомбами. Их взрыв уничтожил бы не только катер, но и соседние катера. Со сторожевого катера №0183 с огнетушителем прибежал И.Г. Голубец и начал тушить пожар. Но из-за разлившегося топлива это сделать не удавалось. Тогда он начал сбрасывать за борт глубинные бомбы. Большую часть ему удалось выбросить, но в этот момент произошёл взрыв. Моряк ценой жизни спас остальные катера. За этот подвиг ему посмертно было присвоено звание Герой Советского Союза.

Тяжело повреждённый сторожевой катер №0141 своим ходом возвращается в базу после Новороссийской десантной операции, сентябрь 1943 г.
Уничтожив советские войска на Керченском полуострове, противник начал подготовку к новому штурму. Севастополь был блокирован с моря и с воздуха. В блокаде принимали участие торпедные и противолодочные катера, мини-субмарины, истребители, бомбардировщики и торпедоносцы. Немецкая авиация господствовала в воздухе. Каждый корабль теперь прорывался в осаждённую крепость с боем. После многодневной массированной артподготовки и постоянных бомбардировок 7 июня Вермахт перешёл в наступление. Силы и ресурсы защитников Севастополя таяли с каждым днём. 19 июня немцы вышли к Северной бухте. Вскоре началась агония Севастополя. Уцелевшие защитники собрались в районе 35-й батареи на мысе Херсонес. Здесь было много раненых и был собран комсостав армии, ожидавший эвакуации. У них не было боеприпасов, катастрофически не хватало воды, еды и медикаментов. Но до Севастополя дошли лишь несколько подлодок и базовых тральщиков, ни один крупный корабль в Севастополь не пришёл.
Основная тяжесть по эвакуации легла на катера МО. Вечером 1 июля к причалу у мыса Херсонес первым подошёл СКА №052. На него хлынула толпа людей, и он спешно отошёл от причала. При возвращении на Кавказ его атаковал торпедный катер и авиация противника, но их атаки были отбиты. В ту же ночь защитников города приняли на борт «МО-021» и «МО-0101». При прорыве на Кавказ «МО-021» был тяжело повреждён авиацией. Подошедшие катера сняли с него уцелевших, и катер затонул. СКА №046, №071 и №088 приняли людей у Херсонеса и ушли на Кавказ. СКА №029 ушёл в Казачью бухту, принял на борт партактив Севастополя и ушёл на Большую землю. На переходе его атаковала авиация, нанесла тяжёлые повреждения, но он был встречен нашими катерами и приведён в Новороссийск. СКА №028, №0112 и №0124 приняли людей с причала у 35-й батареи и ушли на Кавказ. На переходе их перехватили четыре торпедные катера противника и начался ожесточённый бой. Один из ТКА получил повреждения, СКА №0124 затонул, а СКА №028 удалось прорваться. СКА №0112 в ходе боя получил значительные повреждения и лишился хода. К нему подошли немецкие катера и все находившиеся на его борту были захвачены противником. Немцы затопили катер, а пленных доставили в Ялту. В плен попал 31 человек, в том числе генерал Новиков. Утром 2 июля из Новороссийска вышли пять катеров. К утру 3 июля они подошли к Севастополю и, несмотря на огонь противника, приняли на борт защитников Севастополя: 79 человек СКА №019, 55 человек было на СКА №038, 108 человек на СКА №082 и 90 человек вывез СКА №0108 (данные по СКА №039 отсутствуют). Утром 6 июля в Севастополь направился последний отряд из шести катеров, выделенный для эвакуации. У мыса Херсонес они были обстреляны артиллерией противника, к берегу подойти не смогли и вернулись в Новороссийск без спасённых. Оставшиеся защитники крепости сдались в плен. Так закончилась 250-дневная оборона Севастополя.

Для устранения повреждений, проведения ремонта и модернизации катера типа МО-4, как правило, поднимали краном на стенку. На снимках катер Черноморского флота, на заднем плане крейсер «Красный Кавказ»
После падения Севастополя ситуация на Чёрном море ухудшилась: Вермахт рвался на Кавказ, наш флот лишился большинства баз и был заперт в нескольких небольших портах, он не предпринимал активных действий. Основная тяжесть боевых действий оказалась на подлодках и «москитном» флоте, который обеспечивал воинские перевозки, высаживал диверсантов и разведгруппы, охотился на вражеские субмарины, выставлял минные банки и проводил траление. В этих операциях катера типа МО были просто незаменимы. Их экипажи старались всеми сред-
ствами повысить боевые возможности своих кораблей: усиливали дополнительное вооружение, постоянное и съёмное бронирование толщиной 5-8 мм (на ходовом мостике, на баке и на бортах в районе бензоцистерн). На нескольких катерах МО были размещены четырёх- и шестиствольные реактивные установки РС-82ТБ, восьмиствольные 8-М-8. Они активно применялись на Чёрном море как в боях с катерами противника, так и по целям на берегу при проведении десантных операций. Например, в конце 1942 г. СКА №044 и №084 в районе мыса Железный Рог обстреляли PC немецкую батарею. После трёх восьмизарядных залпов она была подавлена.
Это позволило высадить на берег разведгруппу. Всего в 1942-43 гг. на Чёрном море катерами было израсходовано 2514 PC.
Охотники В Стрелецкой Бухте.
Наиболее активное участие черноморские МО приняли в многочилен-ных десантных операциях - в Южную Озерейку, на Малую землю, на Таманский полуостров, Керченско-Эльтигенская десантная операция. Наибольший вклад катера внесли в успех Новороссийской десантной операции. В ней не были задействованы крупные корабли, и всё пришлось делать катерникам «москитного» флота. Каждый из 12 катеров МО-4 должен был принять 50-60 десантников на борт и привести к месту высадки на буксире два-три мотобота или баркаса с десантниками. За один рейс одна такая «сцепка» доставляла до 160 десантников с оружием и боеприпасами. В 02.44 10 сентября 1943 г. катера, батареи и авиация атаковали порт торпедами, бомбами, PC и артогнём. Порт был хорошо укреплён, и немцы открыли по катерам ураганный прицельный артиллерийский и миномётный огонь, но высадка трёх отрядов десанта началась. СКА №081 был повреждён при прорыве в порт, но высадил 53 десантника на Элеваторную пристань. СКА №0141 был протаранен в левый борт СКА №0108, потерявшим управление, но высадил 67 морпехов на Старопассажирскую пристань. СКА №0111 без потерь ворвался в Новороссийск и высадил к пристани №2 68 десантников. СКА №031 под огнём противника прорвался к пристани №2 и высадил 64 морских пехотинца. СКА №0101 высадил на пристань №5 64 десантника, а на обратном пути вывел на буксире из под обстрела повреждённый СКА №0108. СКА №0812 «Морская душа» не сумел прорваться в порт, был повреждён артогнём противника, на борту начался пожар, и катер был вынужден вернуться в Геленджик. После высадки десантников уцелевшие катера начали доставку боеприпасов и подкреплений на плацдарм, охрану коммуникаций. Историк флота B.C. Бирюк написал об этом десанте: «Новороссийская операция стала образцом смелости и решительности, отваги и мужества моряков с малых охотников, сражавшихся беззаветно и доблестно и показавших незаурядное воинское мастерство». Не случайно командующий Черноморским флотом издал приказ - приветствовать возвращающиеся в Поти после завершения Новороссийской десантной операции малые охотники построением экипажей всех кораблей эскадры.
В истории нашего флота осталось много подвигов, совершённых экипажами малых охотников. Расскажем об одном из них. 25 марта 1943 г. СКА №065 сопровождал транспорт «Ахиллеон», шедший в Туапсе. На море был сильный шторм,волнение достигало 7 баллов. Транспорт атаковала немецкая авиация, но катер сумел отразить все их атаки и не дал атаковать цель. Тогда немецкие асы решили устранить помеху и переключились на катер. Они начали «звёздные» атаки, но командиру катера старшему лейтенанту П.П. Сивенко удалось уклониться от всех бомб и не получить прямых попаданий. Катер получил около 200 пробоин от осколков и снарядов, был разбит форштевень, сместилась рулевая рубка, пробиты цистерны и трубопроводы, заглохли моторы, дифферент на нос достигал 15 градусов. Потери составили 12 моряков. Самолёты израсходовали боезапас и улетели, а на катере ввели в действие моторы и догнали транспорт. За этот бой весь экипаж был награждён орденами и медалями, а катер был преобразован в Гвардейский. Это единственный катер ВМФ СССР, удостоившийся подобной чести.
В сентябре 1944 г. война на Чёрном море завершилась, но катерами МО-4 предстояло выполнить ещё две почётные миссии. В ноябре 1944 г. в Севастополь возвратилась эскадра. На переходе в главную базу флота её сопровождали многочисленные катера МО-4. В феврале 1945 г. катера типа МО-4 были задействованы в охране с моря Ливадийского дворца, где проходила Ялтинская конференция союзников. За вклад в разгром Германии орденом Красного Знамени были награждены 1-й и 4-й Новороссийский, 5-й и 6-й Керченский дивизионы малых охотников. На черноморских МО воевало десять Героев Советского Союза.
После окончания войны, уцелевшие катера типа МО-4 были переданы в погранохрану. В её составе они продолжали службу до конца 50-х гг. Потом все они были списаны и разобраны.В память о них остался лишь цветной художественный фильм «Морской охотник», вышедший в 1954 г. В нём снималась настоящая «мошка». Но славные дела экипажей «мошек» в годы Великой Отечественной войны не были забыты. В этом большая заслуга ветеранов, которые собирали письма, воспоминания, фотографии и другие реликвии военных лет. Они на добровольных началах создавали комнаты боевой славы, небольшие музеи, публиковали статьи о славных делах катерников.
Особо стоит отметить деятельность Игоря Петровича Чернышёва, который всю войну прошёл на «мошках» на Балтике. Сначала он был старшим помощником, потом командовал катером и соединением
Катеров. Он принял участие во многих боях, был неоднократно ранен. После войны он собирал материалы об участии катеров КБФ в войне. Его статьи были опубликованы в газетах «Красная звезда», «Советский флот» и «Краснознамённый Балтийский флот», журналах «Советский моряк», «Советский воин» и «Моделист-конструктор». В 1961 г. вышли его мемуары «На «морском охотнике», в 1981 г. «О друзьях-товарищах».
Всю жизнь посвятил изучению боевой деятельности малых охотников Черноморского флота Владимир Сергеевич Бирюк. В годы войны он служил на «МО-022» и принимал участие в обороне Одессы и Севастополя, боях за Кавказ, морских
Десантах. Им были опубликованы статьи в журнале «Катера и яхты», сборнике «Гангут». В 2005 г. вышло его фундаментальное исследование «Всегда впереди. Малые охотники в войне на Чёрном море.1941-1944». Он отмечал, что историки уделяли действиям МО незаслуженно малое внимание и старался восполнить этот пробел.
С помощью ветеранов-катерников в СССР удалось сохранить два малых охотника типа МО-4. На «Малой земле» в Новороссийске был установлен Гвардейский «МО-065» Черноморского флота. В музее «Дорога Жизни» в посёлке Осиновец Ленинградской области поставили «МО-125» Ладожской флотилии. К сожалению, время безжалостно, и сейчас возникла реальная угроза потери этих уникальных реликвий Великой Отечественной войны. Мы не должны это допустить, потомки нам не этого не простят.

В таком ужасном состоянии находится последний уцелевший малый охотник «МО-215» типа МО-4 в музее «Дорога жизни», посёлок Осиновец Ленинградской области, ноябрь 2011 г, К настоящему времени с катера демонтировали всё вооружение, часть палубы провалилась, рубка разрушена. Особое беспокойство вызывают прогибы корпуса в районе рубки. Это может привести к потере уникальной реликвии времён Великой Отечественной войны
СКА № 029 (заводской номер 58), построен в 1938 г. в Ленинграде на судоверфи НКВД, был на Чёрном море под номером 269, на Азовском- № 128 и вновь на Чёрном море- № 029. Командир - ст. лейтенант Тарасов.
Подвиг Ивана Голубца
Голубец Иван Карпович стал одним из украинцев, беспримерным подвигом вписавшим своё имя в историю второй обороны Севастополя и Великой Отечественной войны. Во время пожара на катере-охотнике, снаряженном множеством мощных бомб, краснофлотец проявил самоотверженность и ценой своей жизни спас от гибели людей и группу боевых кораблей.

Родился будущий краснофлотец 25 апреля 1916 года в Таганроге. Будучи членом семьи рабочего, он после 7 классов, также избрал фабричную стезю и поступил в фабрично-заводскую школу при металлургическом заводе. Уже в возрасте 20 лет Иван был квалифицированным рабочим листопрокатного цеха Азовского метзавода им. А.А. Алексеева. Юноша, выделяющийся трудолюбием и активной позицией в коллективе, стал ударником труда и был награждён почётным знаком.
В 1937 году Ивана призвали в Военно-Морской флот. Двумя годами позже он окончил Балаклавскую морскую пограничную школу, после чего служил в Новороссийске в 1-м и 2-м Черноморских отрядах пограничных судов. Молодой краснофлотец с первых дней принимает участие в Великой Отечественной войне.
Когда началась оборона Севастополя, катер на котором нёс службу старший матрос рулевой Голубец, входил в Севастопольский гарнизон. Манёвренные боевые корабли охраняли выходы из бухт: катера были первыми, кто встречал прорывающиеся к осаждённому городу транспорты, и последними, кто провожал их, увозящих из крепости раненых, женщин и детей.
Весну 1942 года Севастополь встретил, находясь уже в глубоком тылу. 25 марта рулевой сторожевого катера «СК-0183», дислоцировавшегося в Стрелецкой бухте, был послан по служебному заданию на берег. В это время противник начал обстрел бухты дальнобойной артиллерией, укрытой в районе Мекензиевых гор. Возле кораблей стали рваться снаряды, в воздухе засвистел горячий металл.
В результате близкого попадания был повреждён стоявший у пирса катер-охотник «СК-0121»: борт пробили осколки, загорелся моторный отсек. Присутствовавшие на корабле члены команды почти ликвидировали огонь, когда рядом, почти в том же месте, что бывает крайне редко, взорвался еще один снаряд. Его осколки попали в цистерну с топливом и на корабле начался обширный пожар – горел бензин, который было невозможно потушить стандартными средствами. Пламя охватило корабль, команда была оттеснена на нос и получила приказ прыгать в воду.
Тем временем все силы были брошены на тушение катера с берега. Ведь охотник был снаряжён к походу, на его борту находился запас мощных глубинных бомб, каждая по 160 кг весом. Это оружие обладает страшной разрушительной силой, рассчитанное на уничтожение крепких стальных корпусов подлодок сквозь многометровую толщу воды. Детонировав на воздухе, глубинные бомбы могли бы уничтожить не только все корабли, находящиеся в бухте, но даже склады, мастерские и причалы. Катер даже пытались потопить противотанковыми гранатами, но безуспешно, ведь бросать их нужно было так, чтобы не спровоцировать взрыва больших бомб.
Казалось, выхода не было, но тут появился решительный краснофлотец – Иван Голубец и сделал то, что никто бы ему не приказал. На бегу он застегнул бушлат, надвинул на глаза зимнюю шапку и через железную баржу, рядом с которой был пришвартован горящий охотник, по горящим сходням устремился в самый огонь – на корму, где крепился опасный груз. Будучи опытным военным моряком, Иван знал, что в первую очередь необходимо сбросить в воду глубинные бомбы. Но рычаги сбрасывающих устройств заклинило, и краснофлотец принялся вручную скатывать за борт начинённые взрывчаткой бочки. По рассказам очевидцев, чёрный дым от горящего топлива скрыл моряка и с берега только по всплеску бомб знали, что тот жив и продолжает свою работу.

Когда Голубец сбросил все большие бомбы, он принялся за малые, которых на катере было 22 штуки. Но огонь уже подобрался к палубным кранцам, где хранились снаряды мелкого калибра для пушек катера. Заряды начали взрываться один за другим, пронзая окружающее пространство тучами осколков. С берега в мегафон старшему матросу кричали, что пора спасаться – самое главное сделано, но тот, выглянув из дыма в тлеющем бушлате, махнул, что еще немного…
Бомбы взорвались, обломки катера разбросало на десятки метров, берег окатило волной, а на ближайших зданиях побило крыши. По силе взрыва можно было предположить, что Ивану Голубцу не хватило времени на сброс всего двух малых бомб. Кроме взлетевшего на воздух катера «СК-0121», больше ни один корабль в бухте повреждён не был, и не погиб ни один человек, кроме отважного матроса добровольца.
Как пишет в мемуарах пребывавший в то время в Севастополе военный корреспондент Николай Ланин, ему довелось беседовать с сослуживцами и друзьями отважного краснофлотца. «Сидя у койки Ивана Голубца, еще никем не занятой, я в крохотном носовом кубрике слушал рассказы о нем не час и не два», - говорит автор. По словам командира, Голубец был очень умелым матросом, заядлым спортсменом и к тому же самым весёлым человеком на корабле. Товарищи уверены, что Иван оценивал опасность, но гибнуть не собирался: «Он удачливый был… Самую малость не успел!».
Указом Президиума Верховного Совета СССР 14 июня 1942 года старшему краснофлотцу Голубцу Ивану Карповичу посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Также он была награждён орденом Отечественной войны I степени и орденом Ленина.
В Севастополе на берегу Стрелецкой бухты, недалеко о того места, где матрос совершил свой подвиг, установлен обелиск.

Сейчас этот памятник находится на территории военной части.

Также в Севастополе в честь Ивана Голубца названа улица,
Описание конструкции катера
Как уже указывалось выше, малые охотники типа МО-4 спроектированы как дальнейшее развитие охотника типа МО-2. В отличие от МО-2, им незначительно увеличили длину и ширину, а так же убрали срез палубы в корме, борт уменьшили на 100 мм, к тому же катера получили более мощные главные двигатели, что способствовало увеличению полного хода.

Корпус
Гладкопалубный, деревянный. Катер имел трехслойную деревянную обшивку с прокладками из перкаля. Надстройка состояла из боевой рубки и открытого ходового мостика. Непотопляемость обеспечивалась делением корпуса водонепроницаемыми переборками на 9 отсеков. Катер имел удивительную непотопляемость, бывали случаи, когда катера приходили на базу даже с оторванным носом. Спасательные средства на катерах представлены одной четырёхвёсельной шлюпкой, расположенной в корме на палубе, и спасательными кругами.
Силовая установка
Механическая, трёхвальная с тремя бензиновыми моторами ГАМ-34БС по 850 л.с., обеспечивала полную скорость до 27 узлов. Вид топлива бензин марки Б-70. На катерах военной постройки устанавливались моторы различных марок и мощности, на некоторых катерах имелось по два мотора, а скорость не превышала 22-24 узлов.
Электроэнергетическая система
Включала две динамо-машины постоянного тока ПН-28,5 мощностью по 2 кВт, расположенные в кормовом машинном отделении. Машина закрытого типа со смешанным возбуждением создавала напряжение 115В при силе тока до 17А.
Бронирование
Экипажи старались повысить боевые возможности своих МО. Усиливали постоянное и съёмное бронирование толщиной 5-8 мм (на ходовом мостике, на бортах в районе цистерн с топливом, на баке).
Чертежи малого охотника
I - гюйс-шток со штаговым огнем, 2 - леерное ограждение, 3 - шпиль, 4 - контроллер шпиля, 5 - рубка, 6 - сирена, 7 - антенный ввод, 8 - мачта с ходовыми огнями, 9 - сигнальный прожектор, 10-катерный компас, 11-ветровое стекло, 12-главный магнитный компас, 13 - пенные огнетушители, 14 - лучевая антенна, 15 - лотковый бомбосбрасыватель, 16 - корзина под дымовые шашки, 17 - флагшток с нижним кильватерным огнем, 18 - патрубок газовыхлопа, 19 - привальный брус, 20 - фальшкиль, 21 - иллюминатор, 22 - гребной вал, 23 - кронштейн гребного вала, 24 - гребной винт, 25 - перо руля, 26 - цепной палубный клюз, 27 - цепной стопор Легофа, 28 - футшток, 29 - сходня, 30 - ящик с сигнальными флагами, 31 - шлюпка ял-2, 32 - минные рельсы, 33 - люк, 34 - якорь Холла, 35 - киповая планка, 36 - кнехт, 37 - вывод камбузной дымовой трубы, 38 - дымовая труба, 39 - 45-мм артиллерийское орудие, 40 - кранец первых выстрелов, 41 - люк, 42 - поручень, 43 - спасательный круг, 44 - бортовые отличительные огни, 45 - противопожарный шланг, 46 - машинный телеграф, 47 - веха, 48 - съемный лист над первым машинным отделением, 49 - пулемет ДШК, 50 - вентиляционный раструб, 51 - световой фонарь, 52 - съемный лист над вторым машинным отделением, 53 - вентиляционный раструб, 54 - малые глубинные бомбы, 55 - стеллаж, 56 - большие глубинные бомбы, 57 - морские дымовые шашки (МБДШ). МО-14 (лейтенанта М.Кузьмина). Когда дистанция до немецкого гидросамолета-торпедоносца сократилась, с катера МО-084 (лейтенанта А.Кривоносова) были пущены залпами реактивные снаряды (эрэсы) с дистанционными взрывателями, установленными на дальность, превышающую дистанцию, с которой самолет сбрасывает торпеду. И двенадцать огненных стрел, оставляя шлейфы порохового дыма, прочертили безоблачное небо навстречу вражескому самолету.
Через несколько секунд вокруг торпедоносца появились густые черные клубки разрывов. Один из них возник под самым крылом самолета. Было заметно, как его тряхнуло взрывной волной. Вражеский торпедоносец отвернул с боевого курса, отказавшись от атаки. Было видно, как немецкие летчики сбросили в открытом море торпеду, а самолет, оставляя шлейфы порохового дыма, снижаясь потянул к берегу. В катерном журнале боевых действий помощником командира катера МО-084 лейтенантом В.Школа было записано: «В районе мыса Утриш залпом РС (реактивных снарядов) отбита атака торпедоносца противника. Вражеский самолет предположительно подбит». Эта лаконичная запись зафиксировала начало боевого применения реактивного оружия на нашем флоте. Транспорт Pestel с ценным воинским грузом вовремя прибыл в порт назначения.
«Еще в 1941 году, - вспоминает В.Т.Проценко, - как только массы торпедников узнали о «катюшах», голубой мечтой каждого стало иметь на своем катере реактивное оружие.»
Приоритет в широком практическом осуществлении этой идеи принадлежит именно черноморским катерникам. Использовались реактивные снаряды (РС), полученные у авиаторов.
Командир «охотника» лейтенант А.Кривоносов предложил ставить их на треноге - как крупнокалиберный пулемет. Механик дивизиона инженер капитан-лейтенант Н.Попов - свой способ. После долгих споров приняли решение Терновского - крепить ракетные пусковые установки к 45-мм артиллерийскому орудию. Наводка на цель производилась механизмами пушки, стрельба из которой велась как обычно, независимо от пуска эрэсов. При этом можно было вести огонь из пушки и использовать механизмы ее наведения для стрельбы ракетами. Попов быстро сделал все эскизы крепления ракетной установки, за ночь ее изготовили в авиационных мастерских. На каждое орудие поставили по две направляющих со штурмовика Ил-2. В последних числах апреля 1942 года реактивная установка была смонтирована на катере МО-084 , которым командовал лейтенант А.Кривоносов. В тот же день под руководством капитан-лейтенанта Г.Терновского был произведен первый, опытный выстрел из самодельных корабельных реактивных установок. Испытания прошли успешно. Установке был присвоен шифр РС-82 ТБ .
Они активно применялись на Чёрном море как в боях с катерами противника, так и по целям на берегу при проведении десантных операций. Например, в конце 1942 г. СКА №044 и №084 в районе мыса Железный Рог обстреляли PC немецкую батарею. После трёх восьмизарядных залпов она была подавлена. Это позволило высадить на берег разведгруппу. Всего в 1942-43 гг. на Чёрном море катерами было израсходовано 2514 PC.
Находится на 35 Батарее,напротив пушки Канэ.
Из интервью Володина В.И каналу НТС. http://www.nts-tv.com/history/14174-rubka-morskogo-okhotnika.html
К началу июля 1942 года количество людей у причала 35-й батареи превышало десять тысяч человек. Ночью приходили корабли, совершавшие переход из Новороссийска. Они подвергались непрерывным бомбежкам. Некоторые из них, забрав людей, так и не смогли добраться на Кавказ. Из десяти сторожевых катеров или «морских охотников», которые участвовали в эвакуации, осталось семь. До сегодняшнего дня сохранился лишь один из них.
В октябре 2012 года в музейный комплекс позвонил севастополец Александр Цуканов. Он предложил передать музею рубку одного из «Морских охотников» времён Великой Отечественной войны, которая находилась в кооперативе «Рыбак-2».
«Эта рубка много лет, много десятков лет использовалась в качестве подсобного помещения. Здесь было хранение парусов, каких-то весел, маленькая мастерская. Однажды мы вышли в море на яхте с молодыми ребятами, которые сейчас увлекаются историческими поисками, ищут различные артефакты. И когда они увидели эту рубку, у них сразу возникла масса вопросов».
«На втором этаже находилась его деревянная пристройка, а первый этаж – собственно вот эта рубка, алюминиевая, есть четко просматриваемый один иллюминатор, видны фрагменты того, что на ней было, леера, что-то еще крепилось. Но больше ничего».
«Когда он очистился, посмотрели на него, и нам стало грустно. Как же мы его перевезем? Он же немедленно расползется, как только мы начнем его поднимать. Придумали – насквозь балку продеть через эти две двери, занайтовать его и таким образом аккуратно-аккуратно привезти. Привезли сюда на 35-ю батарею. Наши сотрудники ходили, ужасались. Но старая вещь, мы к старому относимся с придыханием. Дальше что-то надо делать».
За помощью обратились к командующему Черноморским флотом Александру Федотенкову, по ходатайству которого однажды уже восстановили музейный экспонат – пушку Канэ. В этот раз помочь взялся коллектив 91-го судоремонтного завода Минобороны России. Прежде чем приступить к ремонту, Валерий Володин рассказал, чем ценен этот экспонат.
«И когда они узнали историю этих катеров, легендарную историю, то тогда они по-другому стали относится к этому заказу. И тот перечень, который мы определили, к нашей радости и к нашему удивлению был перевыполнен».
Кроме основных восстановительных работ, по чертежам сделали мостик, поручни и трап. Настелили рыбинцы, прикрепили козырек. Особым удивлением для сотрудников музея стали корабельный телефон и штурвал. Так всего за несколько месяцев удалось вернуть к жизни рубку одного из семи легендарных «морских охотников», которые в июле 1942 года осуществляли эвакуацию последних защитников Севастополя.

Эти маленькие, неказистые и хрупкие с виду корабли стали самыми грозными противниками вражеских подводных лодок, но кроме своих основных обязанностей - уничтожение «стальных акул» они выполняли множество другой сложной и опасной работы.

В начале XX века подводный флот делал всего лишь первые шаги в своем развитии. Но командование военно-морских сил великих держав мира быстро оценила перспективы нового оружия. Неожиданный смертоносный удар из глубины в то время парировать было невозможно. Казалось, что у надводного корабля нет никаких способов борьбы с подводной лодкой, которая находится в погруженном состоянии. Единственным спасением для могучих и была стремительное бегство из тех районов, где подозревалось присутствие подводных лодок. Специальные противолодочные корабли появились только в середине Первой мировой войны. Поначалу для борьбы с подводными лодками использовали переоборудованные . Но действия немецких подводников в Атлантике и русских на Балтике наглядно доказали, что такие меры не могут даже частично решить эту проблему. Требовались особые корабли, которые бы имели на вооружении артиллерию, глубинные бомбы, и были оборудованы специальной акустической аппаратурой под названием шумопеленгатором. Так появился новый класс противолодочных кораблей, получивший название «морские охотники». Это были небольшие корабли водоизмещением около 60 тонн и вооруженные 76 мм артиллерийскими орудиями и несколькими пулеметами.

Для стран Антанты, Англии, Франции и России их в основном строили за океаном в США. Именно эти корабли вынесли на себе основную тяжесть борьбы с немецкими . Легкие и подвижные они успешно заменяли более дорогие, но необходимые для охраны эскадр и конвоев . Морские охотники сковывали действия подводных лодок, заставляли их отступать и прятаться.

В годы Первой мировой войны на верфях США построили более 400 за подводными лодками. Более 200 из них были отправлены в Европу. На их счету половина из семидесяти потопленных германских субмарин.

Боевой опыт Первой мировой войны показал, что легкий и маневренный морской охотник был просто необходим флоту. этого класса начали строить большими сериями все морские державы. Не осталась в стороне и молодая Республика Советов. В 1922 году руководство рабоче-крестьянского Красного флота сформулировала требования к новому кораблю морскому охотнику. Противолодочный корабль должен был развивать скорость до 30 узлов, иметь на вооружении 102 мм артиллерийское орудие и глубинные бомбы. Однако гидроакустические средства обнаружения подводных лодок противника в этом задании не оговаривались. Подобные требования нашли своё отражение в проекте пятилетнего плана усиления рабоче-крестьянского Красного флота в марте 1925 года.

Проект корабля утверждался сразу двумя ведомствами: управлением военно-морских сил и главным управлением морской пограничной охраны. Таким образом, изначально охотники за подводными лодками проектировались как универсальные корабли. Реализация советской судостроительной программы была связана с огромными трудностями. За годы революции и гражданской войны иностранные интервенции, судостроительные заводы и верфи страны были разорены. Станочный парк и ценное сырье были тоже расхищено. Многие квалифицированные рабочие и инженеры умерли от болезней и голода, а также были расстреляны органами ВЧК или погибли на фронтах гражданской войны. Заводы на юге российской империи в городе Николаеве и Севастополе разграбили немцы. Балтийский и Адмиралтейские заводы были фактически остановлены и не работали в течение нескольких лет. Ещё хуже дело обстояло с предприятиями, которые поставляли котлы, механизмы трубопроводы, рулевые машины, чугунное и стальное литье, электрические агрегаты и другое оборудование для кораблей и судов. Производственные связи между ними были нарушены. Топливо и сырье отсутствовали. Уже в ходе реализации первой кораблестроительной программы Советской Республики руководители различного ранга зачастую не имевшие никакого отношения к флоту настаивали на том, чтобы еще более расширить функции морских охотников. Они предложили установить на корабли торпедные аппараты, усилить зенитное и артиллерийское вооружение, ввести в арсенал боевых средств минные заграждения и прочее. Теперь речь шла о создании многоцелевых сторожевых кораблей с большим водоизмещением. Однако представители военно-морского ведомства и пограничной охраны ОГПУ проявили благоразумие. Они подготовили единые требования к универсальному катеру, предназначенному для защиты побережье от подлодок противника, а также для выполнения пограничных задач. Персональную ответственность за разработку проекта несла группа репрессированных конструкторов во главе с инженером Поповым.

Попов Владимир Федорович известный кораблестроитель, доктор технических наук, профессор. Годы жизни 1888-1967. Возглавлял Конструкторское Бюро Подводных Лодок, завод «Северная верфь», завод «Большевик». Перед арестом в 1929 году работал техническим директором Адмиралтейского судостроительного завода. Попов В. Ф. был освобожден в 1932 году за отсутствием состава преступления. В дальнейшем работал на руководящих должностях в министерстве судостроительной промышленности, занимался научной и преподавательской деятельностью.

Из-за дефицита судостроительной стали конструкторы были вынуждены проектировать деревянный корабль. Владимир Попов предложил установить на него легкий немецкой компании MAN мощностью 800 л. С., но отечественные заводы долгое время не могли освоить его лицензионный выпуск. Получить дизель из Германии также не представлялось возможным, так как валюты для этой цели государства не было. Несколько вариантов проекта получили отрицательную оценку заказчика. Положение усугублялось непредсказуемой сменой руководства ВМФ. Репрессиям подвергались не только военные, но и конструкторы кораблестроители.

Насколько остро Советский Союз нуждался в специализированных противолодочных кораблях видно из десятилетнего плана строительства кораблей для военно-морского флота, который 6 августа 1939 года был представлен наркомом ВМФ на утверждение правительству. В частности к 1948 году в боевой состав ВМФ СССР должны были войти около 500 малых и 274 больших охотника за подводными лодками.

морской охотник МО-4 фото

Многострадальный проект малого охотника, наконец, получил путевку в жизнь под индексом МО-2. Было построено 36 катеров этого типа. В дальнейшем он был модернизирован. В результате улучшилась его мореходность, живучесть и управляемость. Этот корабль получил обозначение МО-4. Именно он стал основным на флоте.